– Ну, выкладывай, чего узнала? – спросил Александр Константинович.
– Да ничего важного. Все одно и то же твердят. Всем странным кажется поступок Барсукова. Когда он вывел гостей скульптуру свою показать. Паша так тихо говорил, что я едва слышала через форточку. Знаете, такое у меня чувство, будто не любил он деда. Вот не знаю почему. Но чувствую. Чем-то озлоблен он на деда и, прости Господи Иисусе, но даже рад его смерти.
– Да нет, показалось вам, – сконфузился Франц Карлович. – Павел – добрый юноша.
– Францишка, родной мой, – невесело улыбнулся граф. – Мне не раз пришлось расследовать убийства, которые совершались добрыми и милыми людьми. Иногда они до того отчаиваются, что готовы совершить грех ради победы над несправедливостью. А сколько отравлений из-за любви в мире случается. Ух!
– Да что ты говоришь, батюшка, – замахала рукой на своего воспитанника Марфа. – Уж не хочешь ли ты сказать, что дед с внуком зазнобушку не поделили? Страсти какие.
– Не говорил я такого! Ты опять навыдумывала. А только сказал я, что если человек выглядит добрым, то это не мешает ему убить кого-либо. Дальше говори. Что управляющий рассказал?
– Этот самый сдержанный из всех оказался. Сказал, что вчера днём хозяин распорядился перенести бюст в летний домик. Значит, заранее решил вам похвастаться. Ещё днём.
– А где до этого скульптуру хранили?
– В подвалах. Признался, что отходил на кухню – о чае распорядиться. Поднос с кружками я вынесла в столовую – Анечка и поднять его не сумела бы. Утёсов…
– А-а! Франц, она ещё и чай выносила! Теперь этот боров точно за меня возьмётся. В этом доме, и правда, тролль жил, а не человек. Даже после смерти мне жизнь портит. Кто-нибудь видел, как ты чай несла?
– Я первой в столовую зашла. Потом уже другие пришли – стол прибрать. Да не беспокойтесь, граф. Не я его отравила…
– Да что ты? Как гора с плеч, – безрадостно объявил Александр Константинович. – Утешила. А вот попробуй, докажи это елецкому борову.
– У меня и яду не было, – простодушно сказала Марфа. – А вот у кого-то имелся.
Марфа пошарила у себя в карманах, спрятанных в складках платья, и вытащила небольшой пузырёк с пробкой. Пузырёк был самым обыкновенным. В подобных в каждой аптеке продавали самые разные порошки. Граф Соколовский и его секретарь уставились на светло-коричневый стеклянный пузырёк, на дне которого сверкал порошок, похожий на кристаллы сахара.
– Oh, mein Gott! Wo hast du das>13?
– Марфа, ты где это достала?
– Из помойного ведра. Кто-то из слуг выбросил его, я заметила и поспешила забрать. Как же смешно выглядели эти сыщики. Всё верх дном перевернули, и в мусоре рылись, а я их опередила, – торжествующе улыбнулась Марфа.