– Отправляйся спать, Люсинда. Я тебя не побеспокою.
У Люсинды упало сердце. На какой-то миг ей показалось, что муж простил ее за все, но теперь между ними снова возникло отчуждение. Что она сделала не так?..
– Что ж, доброй ночи, Джастин.
Когда Люсинда поднималась в свои покои, ее душили слезы, но она не позволила себе разрыдаться. Нужно поскорее научиться не реагировать на перепады его настроения и жестокие слова. Если таков ее удел, она станет хранить свою печаль за семью замками, а для окружающих у нее всегда должна быть наготове улыбка.
Люсинда торопливо шла по лесной тропинке – надо было вернуться в замок, пока муж ее не хватился. От вчерашней размолвки еще болела душа, и очень не хотелось новых неприятностей.
Но Джастин поджидал ее на лужайке перед домом.
– Рано встала, Люсинда?
– Ты же знаешь, я люблю прогулки на рассвете. – Она улыбнулась, чтобы скрыть тревогу. – Помнишь, как однажды ты повез меня смотреть на лебедей?
– На лебедей? – Герцог озадаченно нахмурился, но тотчас просиял: – О, конечно! Ты гостила у Джейн Ланчестер и однажды обмолвилась, что мечтаешь полюбоваться птицами на озере. Я заехал за тобой ни свет ни заря, и мы устроили пикник на берегу.
Люсинда кивнула:
– В тот день ты сделал мне предложение. Мы так чудесно провели время!
Он грустно взглянул на жену, подал ей руку, и они зашагали по дорожке.
– Мне не доставляет удовольствия ругать тебя, Люсинда. Я стараюсь вести себя пристойно, любовь моя. Прости, что мне не всегда удается обуздать свой темперамент.
– Конечно, я тебя прощаю! Ты ведь мой муж.
– Может, съездим сегодня куда-нибудь развеяться?
– Да, с удовольствием.
– Вот и чудесно!
Люсинда, державшая Джастина под локоть, чувствовала легкую дрожь. Сегодня он был так мил, как будто снова вернулся тот прекрасный мужчина, за которого она выходила замуж. Но если бы герцог вдруг узнал, куда она отлучалась ранним утром, от его гнева не было бы спасения.
Как долго еще она сможет хранить свой секрет?..
Следующие несколько дней Люсинда вставала с первыми лучами солнца. Каждое утро в семь часов она уже была в лесном домике, а к девяти тридцати возвращалась в свои покои – служанка подавала завтрак ей в постель без четверти десять. Поскольку у благородных дам не принято покидать спальню раньше полудня, Люсинда успевала спозаранку повидаться с дочерью, вернуться незамеченной и приступить к обязанностям хозяйки поместья.
В день бала она поднялась к себе, как обычно, в половине десятого и застала в своем будуаре Джастина. Он тотчас встал с кресла, окинув взглядом измятое платье и растрепанные волосы жены.