– Почему ты спрашиваешь? Ты где? Что все это значит?
– Я в Эссексе. В Дорси.
– Какого черта ты там делаешь?
Я расслышала тревогу в его голосе. Ветер ломился в дверь сарая, и Мартина было плохо слышно, но его панику я различала безошибочно.
– Фран, с тобой все в порядке? За каким чертом тебя понесло в Дорси? Полиция еще там?
– Нет, здесь никого нет. Я вернулась в устричный сарай. И нашла ожерелье Донны.
– Ожерелье Донны?
– Золотую букву «Д» на цепочке.
– Откуда ты знаешь, что оно принадлежит Донне?
Теперь пауза стала длиннее. Я буквально видела, как он хмурится и напряженно размышляет, хотя он находился в нескольких десятках миль от меня.
– Я однажды видела ее. В суде. В тот день, когда мы решили, что она пропустила предварительное слушание. Она пришла позже, и я столкнулась с ней. Мимоходом. Она не знала, кто я. Но я-то знала ее. И запомнила ее розовое пальто и цепочку с буквой «Д» – точно такую же, как и та, что я нашла в устричном сарае. Спрашиваю еще раз – ты возил ее в Дорси-Хаус, Мартин?
– Нет, клянусь тебе. Она ни разу там не была. Фран, нам нужно поговорить об этом. Возвращайся в Лондон, давай встретимся. Только не у Алекса и Софи. Где-нибудь в другом месте, где нам никто не помешает.
– Я не желаю видеть тебя, Мартин.
– Фран, прошу тебя. Будь благоразумной. Возвращайся. Как ты попала в Эссекс? Я могу прислать за тобой машину, если поезда уже не ходят.
– Как ее ожерелье оказалось в устричном сарае?
– Не знаю. Наверное, кто-то подбросил его туда, – сказал он и умолк. – Фран, это очень важно. Ты должна привезти мне это ожерелье.
– Чтобы ты избавился от него?
– Ты должна мне поверить: Донна никогда не бывала в Дорси-Хаусе. Да, это может быть ее ожерелье, но я не понимаю, как оно попало туда, разве что кто-то специально подбросил его. Например, Алекс?
Я попыталась понять ход его мыслей.
– Алекс мог видеть, как Донна носит это ожерелье, – сказал он, уже откровенно паникуя. – Не исключено, что он сам и купил его. Но если он имеет какое-либо отношение к ее исчезновению, если он хочет подставить меня, потому что ему нужна моя доля в компании, он легко мог купить точно такое же и подбросить его в Дорси. Ты должна верить мне, – сказал он, и теперь в голосе его прозвучали боль и усталость.
А я не знала, чему мне верить. Он был или отчаявшимся человеком, в страхе пытающимся доказать свою невиновность, или же скользким и убедительным лжецом. Или это я такая дура?
– Пожалуйста, не ходи в полицию, Фран. – Голос его прозвучал негромко и умоляюще.
– Назови мне хоть одну причину, по которой я не должна этого делать, – отозвалась я.