У дома, ожидая выноса тела, стояли тогда еще, впрочем, малоизвестные Плеханов, Вера Засулич, Фроленко, сестры Корниловы – Александра и Любушка, художница Малиновская. Все они, еще совсем молодые, принадлежали к разным революционным кружкам: одни – к питерской народнической организации «Земля и воля», другие – к сообществу так называемых южнорусских, или киевских, «бунтарей», часто наезжавших в Питер. Этим людям предстоит каждому своя роль в нашей были, и мы будем встречаться с ними на многих ее страницах.
Но обратимся вновь к столбцам «Русских ведомостей».
«Ровно в 9 часов толпа молодых людей вынесла гроб на руках. Впереди гроба несли венки с девизами из стихов покойного, и процессия двинулась по Литейной к Загородному проспекту. Громадная масса народа, скучившегося вначале на одном месте, стала постепенно растягиваться, и по мере движения процессии разделилась на две главные группы. Во главе процессии шла молодежь, сзади гроба двигалась толпа, собранная из самых разнообразных слоев нашего общества.
В передовой группе молодежи можно было видеть представителей почти всех учебных заведений: студентов университета, медицинской академии и других специальных заведений и воспитанниц женских курсов и гимназий. Молодежь, схватившись за руки, образовала цепь в виде четырехугольника. В середине цепи впереди других шли две крестьянки в полушубках и несли небольшой венок с надписью: „От русских женщин“, высоко подняв его над головою. По временам их сменяли другие женщины. За ними следовали студенты и воспитанницы с громадными венками из живых цветов. На одном венке была надпись: „Слава печальнику горя народного“, на другом: „Некрасову – студенты“, на третьем – „Бессмертному певцу Некрасову“…»
А на четвертом венке (о нем не посмел упомянуть репортер, описывавший эти похороны), совсем не пышном, скромном, с горящей на ленте надписью, воздававшей дань памяти великого заступника народного, чернели буквы: «От социалистов».
Среди женщин, несших этот венок, сменяясь поочередно, появлялись то Вера Засулич, то ее подруга и соратница по кружку южнорусских бунтарей Маша Каленкина, то Малиновская, то сестры Корниловы – дочери известного петербургского фабриканта фарфоровой посуды, сочувствовавшие революционерам. А сбоку, в цепи молодых мужчин, шагали Плеханов и Фроленко, смуглый южанин с худощавым лицом, знаменитый впоследствии шлиссельбургский узник, человек поразительной биографии. Скажем тут же: судьба судила этому человеку перешагнуть из прошлого века в наш, и умер он уже в 30-х годах, будучи коммунистом.