— Ты знаешь этот район? Куда мы бежим?
— Немного знаю. Нам ещё далеко. Я хочу добраться до нашего логова… туда драконы не должны сунуться. По крайней мере, без предварительных переговоров.
— А-а! — Джин обернулся и увидел, что Юна схватилась за подошву, прыгая на одной ноге. — Я обо что-то поранилась.
— Черт! — вернувшись на два метра, он присел и посмотрел на порез на ступне, в который впился осколок стекла. Ненавидя делать что-либо в антисанитарных условиях, он всё же вынужден был достать кусок битого стекла без предварительной обработки хотя бы рук водой с мылом, но забинтовать было нечем совершенно. — Тебе бежать дальше не вариант, — он поднялся, начав отступать спиной. — Хоть и маленький, но порез способен привести к заражению. На руках я тебя далеко не унесу. Боюсь, мне придётся подождать, когда они нас догонят, и снова вступить в битву.
— Нет-нет-нет! — пытаясь не обращать внимания на ногу, Юна пошла вперед и потянула Джина туда же. — Идём, идём! — ей не хотелось, чтобы их настигли, но ещё больше ей стало страшно, что невольно ставшего на время союзником мужчину могут прикончить. — Ты беги, а я постараюсь не отставать…
— А если тебя схватят? — Джин толкнул её в темный угол, заговорив шепотом. Если люди Дракона обнаружат этот переулок, то сразу их не заметят. — Что я скажу Хосоку? Что проворонил тебя?
— Тебя волнует только отчетность перед ним? — её выражение лица не было видно, но голос выдавал какую-то обиду, ожидание чего-то большего, что не прозвучало.
— А что ещё меня должно волновать? — сказал он ей на ухо. Она тоже перешла на шепот:
— Ничего. Забудь. Верни меня брату, — вдруг как-то резко и раздосадовано сказала девушка.
— С чего вдруг ты поменяла свои планы?
— Передумала, вот и всё. Я не хочу бежать дальше. В конце концов, проще остановиться и быть принятой обратно, чем продолжать бунтовать, создавая себе неприятности, — Джин понял, что задел что-то очень тонкое, граничащее с гордостью, когда не признал, что не хочет быстро расставаться с Юной. Это было ошибкой. Она ждала, что он привязался к ней. Это значило, что и ей стало с ним хорошо, иначе бы не появилось сейчас этого холода. Неужели он невольно растопил лёд, и только что всё почти испортил? Мужчина вжал её в стену сильнее, прильнув всем телом. — Отодвинься.
— Ты же хотела свободы. Так просто откажешься от борьбы?
— Свобода… какой в ней смысл, если самостоятельно, как и под гнётом, недостижимо то, чего, оказывается, не существует, — отвела она лицо в профиль, не дав губам Джина коснуться успокаивающе её щеки.