— Ты не хочешь на мне жениться, пожалуйста, не заставляй себя это делать из-за призывов совести. Всё в порядке.
— Нет, не в порядке! Я прошу тебя выйти за меня замуж, а ты отказываешь — это ты называешь «всё в порядке»? Девочка, ты вообще женщина, или нет? Я думал, что вроде бы тебя ею сегодня сделал, — пошутил нелепо он, улыбнувшись и не зная, какое выражение лица у девушки за дверью. Он, Чон Хосок, бегавший от брачных уз, готовый расстаться с жизнью, но не со свободой, наконец-то делает этот жест, и получает в ответ «нет». Нет!
— Я не пойду за тебя, Джей-Хоуп, — услышал твердое намерение он. Его решили переспорить снова? Ну хватит, довольно девиц, которые навязывают ему то, что ему не по нраву! Достав из кармана связку ключей, он нашёл висящую со всем остальным отмычку и вставил в скважину.
2
Дверь легко поддалась умелым действиям, тем более что замок раздевалки и не был мудрёным и застрахованным от взлома. Хосок вошёл внутрь, обнаружив пятившуюся от него в глубину девушку. Не испуг, а скорее всё тот же не проходящий стыд отодвигал её от него. Он не стал её настигать, прикрыв дверь и прислонившись к ней спиной. Официантка остановилась. Как с ней было говорить дальше? Как убедить? И был ли в этом всё ещё смысл? Хосок с недовольством заметил в себе вскрикнувшую было радость от того, что свобода снова может остаться при нем, но тут же запретил ей располагаться в душе, как в своём вечном доме. Никаких сомнений быть не должно. Та, которую он обесчестил — должна стать женой, или бесчестье настигнет его самого.
— Хана… — будь это одна из его любовниц, он бы заиграл глазами, маня к себе, скользнул в её сторону, ловко ухватил бы за запястье или локоть, прижал к себе, сначала бы обезоружил поцелуями и объятьями, а потом уже заговорил. Но это не тот случай. Пытаясь себя убедить, что и эта девушка способна реагировать, как другие, он всё же не был уверен, что с ней стоит поступать так, как с другими. Он забрал её невинность этой ночью, она ещё вовсе не опытная и не созревшая, чтобы адекватно принимать свободный флирт и физические контакты. Это отражено на её лице, разрумянившемся, заблудившемся, встревоженном. — Забудь, пожалуйста, свою напрасную гордость. Точнее… нет, она, конечно, не напрасная. Твоя гордость, самая искренняя, самая ценная и правильная, сохранила в тебе ту чистоту и целомудренность, которую я, волей судьбы, несколько испортил… — «Что я несу? — Джей-Хоуп замолчал и задумался тщательнее над полившимся потоком фраз. — Если ей важна взаимная любовь, что я могу, кроме как пообещать полюбить её когда-нибудь? Но смогу ли я сделать это на самом деле, или обману её? И ради чего?». — Хана, в это трудно поверить, но я совестливый человек, и я не могу оставить всё так, как есть.