После завтрака, сопровождаемая только двумя молодыми людьми, Дами шла к себе в спальню. Её руки тряслись от напряжения, но она прятала их в широких и длинных рукавах халата, чтобы этого никто не заметил, если вдруг попадётся навстречу. Шансов для свиданий тут никто предоставлять не собирался, поэтому приходилось вырывать их самостоятельно.
— Сандо, — остановилась она и обернулась. — Кажется, я забыла свой телефон на столике. Пожалуйста, не сходишь ли ты за ним?
— Ваш брат велел не отходить от вас, пока не станет точно ясно, что опасности в определенные моменты нет. Я ещё недостаточно узнал людей, населяющих дом, чтобы покинуть вас. — Дами сжала пальцы, держа на губах улыбку.
— За пять минут ничего не случится. Уверена, ты обернёшься быстрее, чем я сама бы это сделала. — Видя настойчивый взгляд девушки, Сандо поклонился и, развернувшись обратно, пошёл назад. Дами и Джин посмотрели друг другу в глаза, стоя возле большого окна, выходящего на тенистую террасу, увитую зеленью. Но солнце сквозь неё всё равно падало на стену между ними.
— Это опасно, Дами, — произнес Джин, усилием всей своей воли не срываясь с места, чтобы схватить её в свои объятья. Шелковая ткань лилась по её стройному телу, скрывая его, и одновременно с тем показывая, что сверху под ним ничего нет, только упругая грудь, неровно дышащая и взволнованная. У мужчины зашевелилось то, что не должно было, потому что грозило разоблачением.
— Один раз можно.
— Обещай, что не будешь делать этого часто. Сохраняй благоразумие. — Кто-то же из них должен его сохранять! Джину самому хотелось найти тысячу предлогов и сделать так, чтобы они оказались наедине, но нельзя, нельзя так откровенно. Слишком всё пока шатко и неопределенно.
— Не могу обещать. Я стараюсь, но не могу. — Дами подняла руку, протягивая её, и тень от неё легла на золотой квадрат солнца на стене. — Я люблю тебя. — Джин не шелохнулся, покачав головой и указав глазами на окно. В пышной зелени мог находиться, кто угодно. Дами опустила руку, поджав губы. — Я сойду с ума…
— Потерпи, нужно немного освоиться.
— Когда я зачну от Энди ребенка, надзор только увеличится… — Пальцы Джина сомкнулись в кулаки, и девушка увидела в его глазах редкую для него неистовую ярость.
— Не произноси при мне таких слов, слышишь? Это должен быть мой ребенок! Ты отдала Энди то, что должна была, и теперь я сделаю всё, чтобы не дать занять своё место.
— Не сходи с ума! Ему нужен сын…
— Замолчи! Дами, я готов убить его, только представляя, как его руки касаются тебя… — послышались шаги, и он замолчал. Сандо быстро вернулся, протянув телефон сестре Джиёна. Та приняла его с улыбкой.