— Прости, что не разделил с тобой завтрак, — улыбнулся мягко мужчина, наблюдая со сдержанной нежностью за юной женой, которая отламывала маньтоу[3], поданный к основному мясному блюду. Ведя себя внимательно и обходительно, он не мог, при всём желании, сразу расположиться к Дами и распахнуть душу: за ней стоял Джиён, а от него никогда неизвестно, что следует ждать. — Если бы не дела, то мы провели утро вместе, а в обед уделили внимание гостям. Но теперь придётся подарить им ужин в нашей компании.
— Я всё понимаю, и никогда не стану требовать излишнего внимания, — со всем возможным почтением и воспитанностью заверила Дами, хотя за подобными заверениями скрывалось и другое: элементарное желание свободного времени и вообще свободы от присутствия нелюбимого мужа.
— Однако я не считаю правильным, чтобы ты ничего не требовала. Ты теперь здесь госпожа… — Энди приподнялся и, взяв плетёный стул под собой, переставил его поближе к стулу девушки. Его ладонь накрыла её руку, лёгшую только что на подлокотник. Дами сглотнула слюну, бросив украдкой взгляд на непроницаемое лицо Джина стоявшего в стороне со вторым молодым человеком. — Понимаю, мы виделись до свадьбы всего дважды, и у тебя не было времени привыкнуть ко мне, узнать меня хотя бы немного, почувствовать себя здесь, рядом со мной, как дома. Но прошу тебя — расслабься. Цинхай принадлежит нам. Мне и тебе, и я не хотел бы, чтобы ты оставалась чужачкой для моих людей и держала себя отстраненно.
— Я постараюсь как можно быстрее обвыкнуться…
— Ты можешь называть меня по имени, и обходиться без лишних церемоний.
— … Энди, — получив разрешение, которое, наверное, негласно было получено и до этого, произнесла сестра Джиёна. Главарь синеозерных располагающе улыбнулся, крепче сжал её ладонь своими крепкими пальцами.
— Мне жаль, если разница в возрасте создаёт для тебя какой-то дискомфорт. Надеюсь, всё же, Дракон выдал тебя за меня не совсем насильно? — Дами посмотрела в глаза этому мужчине, который за одни сутки наградил её большей заботой и щепетильностью, чем старший брат за всю жизнь. Ей вспомнились слёзы и истерики, в которых она билась, когда узнала, что пойдёт замуж за кого-то, и будет разлучена с Джином, возможно, навсегда. Дами стыдливо улыбнулась, вновь опустив ресницы.
— Нет, хотя страх неизведанного и брака в частности присутствовал, порой заставляя меня хотеть сбежать.
— Не возьмусь утверждать, но, наверное, таковы ощущения всех девушек. — Энди отвел взор от супруги и повел им по всему перед собой, иногда перемещая наблюдение с объектов близких на дальние и обратно, со столбиков, на которые опиралась крыша, к парящему голубому горизонту, вдоль которого растянулись янтарные под солнцем кряжи Датуншаньского хребта. — По какому принципу брат выбрал тебе телохранителей? — Дами вздрогнула незаметно, не сразу поняв, что Энди глазами просто прошёлся по её молчаливым стражам. Секьюрити самого Энди стояли здесь же, но в большем количестве.