Она обедала рыбным супом, когда вошедший Гуаньлинь доложил:
— К вам госпожа Сон Цянь. Ей можно войти? — Дами была ошарашена. Она не думала, что после ночной встречи Вики хотя бы заговорит с ней когда-нибудь, а тут вдруг приходит сама…
— Конечно-конечно, — поторопила она телохранителя. Юноша отодвинул дверь в сторону, и впустил старшую дочь Дзи-си, которая вошла, как обычно, подобно богине, точно её ножки были теми самыми лотосами, что невесомо ступали по земле, заставляя фигуру плавно покачиваться. Идеальный макияж и яркие губы, которые ночью были бледны. Сейчас же бледно было спокойное лицо. — Оставь нас, — попросила Дами Гуаньлиня. Тот поклонился и исчез, задвинув дверь обратно.
Очи Дами впились в талию Цянь. Всё такая же тонкая. Не в положении ли она ещё? Заведут ли они с Джином ребёнка? Вместе ли они ещё? Господи, да жив ли он вообще?! Столько вопросов рвалось с губ, но Дами не смела заявить о своих чувствах. Они тогда твердо решили, что их любовь останется в тайне, а их греховная связь спишется на плотскую страсть.
— Ты следила за мной, — сказала Цянь без обвинений. — Думаю, это произошло по многим причинам…
— Появление кого-то из Синьцзяна в то время как хранитель с ним во враждебных отношениях насторожило.
— Джоуми был с ним во враждебных отношениях. Из-за меня. Я исправила свою ошибку.
— Ты изменила мужу, — прошипела Дами, не удержавшись.
— Как и ты, — улыбнулась Вики. — Ты следила за мной не из-за Джоуми и Синьцзяна. Ты следила за мной из-за Джина. Как и я когда-то следила за вами — из-за него.
— И что же, любовь прошла? Он тебе больше не нужен? — опустив глаза в суп и не радуясь догадливости китаянки, взялась за ложку Дами.
— Ты хочешь спросить о нём, как он, что с ним, — попала в точку Цянь и, не успела сесть, сразу же поднялась, будто выдержка её стремительно заканчивалась, и она стала теряться, поправляя подол длинного платья. — С ним всё хорошо, жив и здоров. И я люблю его, как и раньше, — глубоким и сдавленным голосом произнесла Виктория. Она двинулась к выходу. — Мой муж — дракон, я знаю, что он работает на твоего брата, и никогда не станет предан моему отцу. Если ты что-то хочешь передать ему — я передам.
— Я не доверю тебе ни клочка бумаги.
— Я могу передать устно. — Дами подняла на неё глаза, и их взоры встретились. Странно, но по Цянь чувствовалось, что она не врёт, не кривит душой и не лицемерит.
— Джоуми пообещал тебе не называть императором Энди? — почему-то сменила тему Дами. Ей было больно, скверно и удушливо от ревности говорить с соперницей о возлюбленном.