— Какие?
— Есть те, которых интересно изучать, узнавать глубже, рассматривать ото всюду, они, как восточный сад, не меняются в зависимости от ракурса. Они не зависят от чьей-то точки зрения, они личности. А есть люди-западные-парки, на которых надо смотреть со стороны, потому что если исказить перспективу, то упрешься во что-то плоское и бессмысленное. — Дами задумалась, настораживаясь, к чему он начал раскладывать всё по полочкам, как психолог? Но Энди успокоил её, спросив: — Как ты думаешь, я сад или парк? Для тебя.
— Для меня? — Девушка чуточку растерялась, поскольку большую часть философии супруга упустила из вида. Взяв его за руку, она смущенно улыбнулась. — Пока что ты для меня тёмный лес. — Энди понравился этот ответ, и он рассмеялся, приятно отметив умение Дами быть оригинальной и шутливой, когда её ничто не сковывает.
Сандо хотел, как обычно, взять еду с кухни и пойти перекусить в их с Джином комнате. Ему не нравилось есть даже в компании персонала, обслуживающего дворец. Нет, он мог бы, и не считал себя выше них, Сандо был не из тех, кто заносится в чем-либо, кроме разве что умений в боевых искусствах. Ему было одинаково всё равно, с нищим делить стол или императором Японии, но по душе молодому мужчине было уединение и одиночество, или близкий друг в качестве собеседника. Но никак не посторонние.
Спустившись по лестнице, он прошёл по короткому коридору, выходя в промежуточное помещение, где хранились чистые полотенца для кухни, высокой стопкой стояли тазы, а рядом большие кастрюли. На длинном столе вдоль всей стены стояли закрывающиеся на защелки банки с крупами, висели венички трав-специй, трав-чаёв, трав-зелени для салатов. Дверцы под столом, отделанные дубовым шпоном, были закрыты, а одна из полок над столом была открыта и в ней что-то искала Николь. Приподнявшись на цыпочки, она лезла на самый верх, выгибая спину и протягивая руку так сильно, что видно было напряжение мышц на боку, обнажившемся от поднявшегося топа. Ступни Николь были босыми, и казались удивительно маленькими. Сандо остановился, понимая, что не пройдёт мимо неё, не привлекая к себе внимания. Пока что, застывший, он был незамечен, заглушенный шумной вознёй Николь. Но вот, слегка повернув голову, чтобы взглянуть в другой угол полки, краем глаза она заметила кого-то в проходе, и моментально бросила своё занятие, вставая на ноги ровно. Через секунду она поняла, кто стоит в двух метрах от неё. Они молча посмотрели друг на друга, после чего Николь сморщила нос и сразу же стала выглядеть, как разъяренная орлица. «Нет, скорее сорокопут, — подумал Сандо, — эта маленькая и на вид безобидная птичка, которая умеет подражать пению других птиц, заманивая их на шипы и колючки, насаживая жертвы на эти маленькие колышки и расправляясь своим острым клювом». Выражения глаз Николь было ему достаточно, чтобы он понял, что она ожидала его здесь увидеть. Может, не прямо в это мгновение, но для того она и околачивалась здесь, где питались телохранители, чтобы «нечаянно» столкнуться. В его же лице ничего не дернулось, не изменилось.