Признаться, я едва устояла перед соблазном согласиться с этой версией, потому что иначе я выставляла себя перед родителями начинающей… ну, понятно кем. Девушкой, которая где-то успевает перебиваться с неизвестными парнями и меняет их, как перчатки. Но я не стала пачкать себя ложью, и честно сказала, что СынХен тут не при чем. Он мне друг, а тот, кто был… любим мною, его уже нет в моей жизни, и не будет. Мама недоверчиво продолжала наблюдать за мной всё то время, пока я причесывалась, натягивала джинсы и футболку. Не поверила? Кто знает.
— Ты надолго? — будто между прочим поинтересовалась она уже на выходе.
Я посчитала в голове, сколько примерно идти туда и обратно, дала себе минут пятнадцать на разговоры и благодарности и выдала результат в два часа.
— Если задержишься… — мама робко и, отворачиваясь в сторону, протянула руку и, разжав кулак, явила моему ужасающемуся взору презервативы.
— Мама! — горько вскрикнула я.
Она дернула руку, устыдившись меня и себя, и они упали на пол.
— Как ты можешь?! — я еле сдерживала слезы.
— Прости, прости! — она спешно их подняла и спрятала в обеих ладонях — Дочка, прости, я же из лучших побуждений, я же не думаю ничего плохого, ты же уже взрослая…
— Мама, я иду к другу! — мне хотелось сбежать или исчезнуть. Нет, вынести этого сейчас я была не в состоянии, и я поспешила удалиться.
И вот я стояла и смотрела на СынХена и теперь, благодаря маме, подумала о нем то, чего не подумала бы сама никогда раньше. Подумала, а насколько же он симпатичный парень? Я тут же забыла, что хотела сказать ему, о чем говорить, как держаться. Лучше бы мне продолжать видеть в нем младшего брата и только!
— Привет! — скованно улыбнулся он — Надо чаще видеться, а то теряю сноровку общения.
— Ничего, — я ответила ему тем же. Это чувствовалось по всему нему, что он стесняется не меньше моего — Я тоже не специалист. Мне, право, неудобно, что из-за меня столько беспокойства.
— Какое беспокойство! — он махнул рукой — Я же сам позвонил, сам хотел…
Он полез в задний карман джинсов и вытащил два пригласительных. Две продолговатые глянцевые бумажки с голограммами и линией отрыва. Я легко поклонилась ему, выражая благодарность, и начала путано благодарить его на словах. Перехватывая билеты, наши пальцы соприкоснулись. Я поскорее отдернула их и выронила один пригласительный. СынХен тут же присел и, подняв его, молча вложил в мои руки, накрыв их своей ладонью. Я покраснела до ушей. Я не чувствовала себя так глупо уже очень, очень давно.
— Прости, — опустила глаза я — нервничаю, почему-то.