Глава 9
«Загородом. Сутки первые»
С немного старомодным рюкзаком на спине, сумкой на плече и в солнечных очках, я стояла на улице возле остановки, где мы и договорились, что меня заберут. Я наотрез отказалась отъезжать прямо от дома, чтобы родители не увидели, что в компании кроме парней фактически никого больше и нет, поэтому протопала один квартал в целях конспирации. Сюда меня провожать не пошли, вернее, я отболталась.
То, что мои предостережения были не напрасными, я поняла, когда подъехал белый микроавтобус с затонированными окнами, и дверь его плавно и беззвучно подалась в сторону. Он выглядел слишком по-зведному. Все в нем выдавало принадлежность пассажиров к какому-то другому миру, более высокому уровню. Из него выпрыгнул менеджер, поздоровавшийся со мной и пропустивший меня внутрь. Я поставила ногу на ступеньку и подтянулась в салон. Прямо передо мной оказалось сиденье с ДжонХуном. Мне стоило большого труда не выпасть обратно. Хоть на нем были такие же непроницаемые солнечные очки, что и на мне — те, что я вернула ему — было понятно, что он смотрит на меня. Не поприветствовав, однако, мою персону, он отвернулся к окну. Я взяла себя в руки и шагнула вглубь. Проходя мимо ДжеДжина и МинХвана, улыбавшихся мне, я достигла конца, где сидели СынХен и ХонКи, ожидающие меня.
Плюхнувшись между ними на удобное автомобильное кресло, я оказалась лицом вперед, и теперь весь салон расположился передо мной, как на ладони. Я ещё раз внимательно осмотрела его. Помимо меня здесь была только одна женщина, лет сорока, с которой нас тут же друг другу представили. С ней мне и предстояло делить комнату ближайшие три дня. Другой девушки не было. То есть, ДжонХун был один. Если, конечно, его пассия уже не ждала на съемочной площадке, что вряд ли. Что ж, одним испытанием меньше.
ХонКи начал заговаривать меня буквально с первых же минут. При этом он не болтал без умолку, а просто регулярно кидал какие-то фразочки, задавал вопросы и приобщал СынХена к нашему разговору, так что задуматься о чем-то или отключиться не получалось.
— А как долго нам ехать? — поинтересовалась я.
— Часа три, наверное, да? — обратился ХонКи за подтверждением к СынХену.
— Да, вроде примерно столько, — он, как обычно, помимо редких случаев, был необщителен. Вернее, по-мужски молчалив и уравновешен. Иногда меня приводила в замешательство эта его серьёзность, при которой я не знала, как ей соответствовать, как вести себя достойно, но когда он внезапно улыбался, от шутки ли, или хорошего настроения, всё вокруг и во мне таяло. Улыбка у него была добрее некуда. Она давала силы и затмевала всё грустное и беспросветное.