Лишённая в течение четырёх недель безграничного количества горячей воды, я застряла в ванной надолго. Мне хотелось бесконечно стоять под водой, наслаждаясь ощущением тепла, свежести и чистоты. Я даже дважды помылась, сначала своим гелем для душа, а потом гелем Сынён, фирменным, очень ароматным. Приведя себя полностью в порядок, преобразившись в цивилизованную девушку из дикарки, бегавшей с волосатыми ногами под штанами тобока (на что в Тигрином логе было как-то всё равно), я удовлетворенно провела рукой по гладкой коже. Рай существует, честное слово! Это тёплый душ после армейских условий. И всё же, должна признать, физический комфорт присутствует здесь, а душевный — там, и хоть порвись. Как только куда-то проводят воду, прокладывают дорогу, канализацию и подключают электричество — образовывается какой-то моральный бордель, душе делается неуютно, тело разбаловывается и зажимает её, заявляя исключительно о своих удобствах. Видимо, это как в нашем рассуждении о мозге и месте в нём для ума и чувств. Чему-то одному всегда тесно.
Обмотавшись полотенцем, я вышла в коридор, сняв заколку с волос, которые забирала, чтобы не намочить. Мне показалось, что опять открылся кран, но, не успев сделать шаг назад, я разобрала стук капель по окну. Это дождь барабанил на улице, а не душ потёк. Запульнув вещи, привезённые из Лога, в стиральную машинку, я посмотрела на замолчавший магнитофон. Ничего себе мылась — целый альбом! Ну и ладно, побуду пока в тишине. Пройдя в спальню, я включила свет и завалилась на кровать. Как мягко и непривычно! Какая широкая кровать! Всё такое… странное, словно чужое. Как же быстро человек привыкает к другим условиям. Самое главное — придётся опять привыкнуть до Рождества к школе. Какими бы ни были результаты экзаменов, я никуда не стану поступать, моё место уже определено, я уеду на Каясан, и проведу там столько лет, сколько потребуется для получения мастерского пояса. А это, пожалуй, годика три-четыре. Всё-таки меньше, чем до диплома бакалавра, но слишком долго, чтобы уже завтра, на следующей неделе, через месяц отправиться куда-то далеко-далеко, с золотыми, навстречу опасностям и приключениям. Сколько урн я повидаю, пока буду сидеть в стенах? Хоть бы ни одной. Иначе я сбегу раньше времени, точно сбегу! Упрошу мастеров Эна или Хонбина взять меня с собой.
Раздался звонок домофона. Я села. Кого бы это могло принести? Джуниор что ли увидел свет, проходя мимо? Поднявшись, я подошла к трубке и подняла её:
— Кто там?
— Чонён… — Я бросила трубку, буквально впечатав её в подставку, как раскалённую. Аж ухо обожгло. Нет! Нет, не может быть. Только не это. Рука моя дрожала. Этот голос… Его голос! Одно моё имя и меня обдало и холодом, и жаром. Я затянула полотенце на груди потуже, будто оно само начало сваливаться и уползать. Домофон зазвонил опять. Я попятилась от него, как от маньяка-убийцы в фильме ужасов. Спиной я отступила до ближайшей стены. Звонок продолжал пиликать.