— Я был прав, да? Ты боишься хотя бы попробовать, потому что потом сама с радостью окунёшься во все тяжкие.
— Не корчи из себя умника.
— Я не претендую на тонну ума, но кое-что понимаю в жизни получше, чем ты. Потому что ты многого не пробовала, и не хочешь пробовать, а потому и знать об этом что-либо не можешь. — Из-за того ли, что заговорил тише, или из-за того, что я ему сжала шею, но его голос стал ещё более хриплым и трепещущим. Ощущая, как это звучание разливается по мне через мои пальцы, которые чувствовали под собой вибрацию связок, я предпочла ретироваться и отпустила Чжунэ. Он на это лишь мимолётно ухмыльнулся. — Тебе нравится тот нищеброд, да?
— Что за привычка оценивать людей по деньгам? Я, тогда уж, тоже нищебродка, как ты со мной разговариваешь? Как позволяешь моей нищебродской заднице пачкать твои кожаные сидения? — Я уставилась на него в ожидании ответа, но он потянул с ним, опять оглядев меня так, как будто выбирал за какую часть лучше укусить, чтобы начать ужин. Так львы изучают мёртвые туши антилоп на канале National Geographic, а потом хрясь — и отрывают здоровый кусок мяса.
— Да-да, припоминаю. Я наводил о тебе справки тогда… одна старшая сестра бухгалтер, другая хронически безработная, и ты на их иждивении. Но, видишь ли в чём дело, Чонён, для девушек быть бедными не проблема, — он опять чуть придвинулся ко мне, наклонив лицо вперед, шепча будто бы доверительно, — любая симпатичная девочка легко может найти себе покровителя и перестать быть бедной. Тебе тоже нужен покровитель, Чонён. Тебе его даже долго искать не надо, — он испытующе впился глазами в мои глаза, гадая, пойму я намёк или нет. Тут и думать было не надо, намёк смахивал на прямое предложение.
— Ты теперь купить меня пытаешься?
— Называй это, как хочешь. Я всё ещё предлагаю тебе дружбу…
— Слушай, ты уже определись! То ты предлагаешь, то уже передумал, то тебе интересно, то нет, то я тебя привлекала, то перестала. Ты имеешь хоть какое-то мнение, которое держится дольше пары часов?
— Чонён…
— Нет, ответь нормально, будь мужиком, а не как обычно, ладно? Я тебе нравлюсь или нет? Ответь так, чтобы именно этот ответ был правдой, и потом твои вихляния из серии «я передумал», «я пошутил», «я был не в том настроении» я пропускала мимо ушей, зная, как всё обстоит на самом деле. Я тебе нравлюсь?
— Ну, хорошо, — выдохнул Чжунэ, надув свои сочные губы, — да, нравишься.
— А ты мне нет. Спокойной ночи! — спокойно сказала я и развернулась к дверце, чтобы больше не видеть эти губы, выдающие щекочущие слух ноты, отравляющие душу. Такие голоса называют медовыми, но я не любила мёд, а этот голос недавно полюбила. И я не могла подобрать подходящего слова, чтобы передать всех тех чувств, которые он во мне пробуждал. Это был голос Ку Чжунэ, соблазнительного мерзавца, чьи речи следовало избегать, как огня, как укуса ядовитой змеи, как зова глубины, влекущей прыгнуть с моста.