— Позовите парусного мастера, — произнес Джек. — Мистер Генри, не могли бы вы достать ещё парусины для этого паруса, чтобы сделать длинные скошенные боковые шкаторины?
— Нет, сэр, — убежденно ответил мастер. — Не получится, даже если бы и достал. Не с этим реем, сэр. Посмотрите на это ужасное пузо, больше похоже на то, что вы бы могли назвать свиным пузырём, честно говоря.
Джек подошел к ограждению и внимательно посмотрел на волны, бегущие вдоль подветренного борта, гребни сменялись впадинами. Что-то пробурчав, он вновь стал пристально разглядывать грота-рей — деревянную штуку длиной свыше тридцати футов и сужающуюся с примерно семи дюймов на середине до трех дюймов у ноков.
«Больше похож на сухой рей[25], чем на грота-рей», — подумал он, как и двадцать раз до этого. Он внимательно наблюдал за поведением рея на ветре. Теперь «Софи» не прибавляла хода, поэтому нагрузка на него не уменьшалась. Рей гнулся, и Джеку показалось, что он услышал стон. Брасы «Софи», разумеется, были проведены вперёд, она же была бригом, и больше всего рей гнулся на ноках, что раздражало Джека, но некоторая степень изгиба всегда была. Он стоял, закинув руки назад, и внимательно разглядывал рей. Остальные офицеры, находившиеся на квартердеке: Диллон, Маршалл, Пуллингс и юный Риккетс молча посматривали то на своего нового капитана, то на парус. Они не были единственными, кто наблюдал за происходящим. Большинство наиболее опытных матросов, стоящих на полубаке, тоже переглядывались, посматривая то наверх, то искоса на Джека. Возникла странная пауза. Теперь, при курсе фордевинд, ну или очень близко к нему, то есть в том же направлении, что и ветер, пение такелажа практически стихло. Плавная килевая качка «Софи» (не было перекрестных волн, чтобы сильно ее качать) производила едва заметный шум. И вдобавок стоял напряжённый гул шепчущихся друг с другом матросов, трудно различимый на слух. Но, несмотря на все их старания не быть услышанными, до квартердека донесся чей-то голос: «Он сведёт нас всех в могилу, если продолжит так идти на всех парусах».
Джек этого не услышал. Он не заметил напряжённости, сгущавшейся вокруг него, будучи глубоко погружен в расчеты противодействующих сил. Это были вовсе не математические выкладки, но скорее расчеты всадника, сидящего на незнакомой лошади и подъезжающего к ограде.
Вскоре он спустился к себе в каюту и, посмотрев какое-то время в окно, взглянул на карту. Мыс Мола должен теперь быть по правому борту, вскоре они должны увидеть его. Мыс немного добавит силы ветра, отражая его вдоль побережья. Джек очень тихонько насвистывал «О, подойди скорей к окошку» и размышлял: «Если все будет удачно, и если я разбогатею, раздобыв, скажем, несколько сотен гиней, то первым делом, расплатившись с долгами, нужно будет поехать в Вену, в оперу».