— Мерси! Мерси! Ах вот ты где, дорогуша! Что ты сможешь принести мне поесть, manger, mangiare[3]? Pollo? Холодную жареную курицу? И бутылку вина, vino — две бутылки vino. И Мерси, не придешь ли ко мне и не сделаешь ли кое-что для меня? Я хочу, desirer, чтобы ты кое-что сделала для меня, хорошо? Пришей мне, cosare, пуговицу.
— Да, тениенте, — ответила Мерседес, при свете свечи сверкая белками глаз и зубами.
— Не тениенте, — воскликнул Джек, стиснув ее пухлую, крепкую фигурку: — Капитан! Capitano, ха-ха-ха!
* * *
Утром он вынырнул из глубокого-глубокого сна. Полностью проснувшись и не успев ещё открыть глаза, он ощутил, как его всего распирает от осознания своего повышения. «Конечно, это судно не первого ранга», — заметил он. «Но кому нужен корабль первого ранга, у которого нет ни малейших шансов на самостоятельное крейсирование? Где она находится? За артиллерийским причалом, по соседству с «Рэттлером». Сейчас же отправлюсь туда и взгляну на неё, нельзя терять ни минуты. Нет, нет. Так не стоит делать — надо заранее предупредить о своем приходе. Нет. Прежде всего надо пойти и поблагодарить кого следует, а потом встретиться с Алленом. Милый старый Аллен, надо поздравить его с успехом».
Первым делом он перешел через дорогу и заглянул в лавку военной галантереи. Там, используя обширный кредит, он приобрел благородного вида солидный, массивный эполет — символ его нынешнего чина. Торговец тотчас укрепил знак отличия у него на левом плече. Оба с удовлетворением рассматривали эполет в зеркало, причём торговец выглядывал из-за плеча Джека с выражением неподдельного удовольствия на лице.
Едва успев закрыть за собой дверь лавки, Джек заметил давешнего господина в черном сюртуке на противоположной стороне улицы, рядом с кофейней. Ему тотчас вспомнились события вечера, и он поспешно направился к нему со словами:
— Мистер… Мистер Мэтьюрин. Вот вы где, сэр. Тысяча извинений. Вчера вечером я повел себя с вами слишком грубо. Надеюсь, вы простите меня. Нам, морякам, так редко приходится слушать музыку и вращаться в светских кругах, что нас иногда заносит. Я прошу у вас прощения.
— Любезный мой сударь, — воскликнул господин в чёрном сюртуке, и его мертвенно бледное лицо тотчас залилось странным румянцем. — Были все причины для того, чтобы вас занесло. Я в жизни не слышал лучшего квартета — такая гармония, такой огонь! Могу я угостить вас чашкой шоколада или кофе? Это доставило бы мне большое удовольствие.
— Вы очень добры, сэр. Мне бы это не помешало. Сказать по правде, я был так воодушевлён, что забыл о завтраке. Я только что получил повышение, — добавил он со смехом.