— К этому времени позиция стала такой. — Диллон обновил ситуацию на столе. — Ближайший капер находился на расстоянии двух кабельтовых и под ветром у второго. Оба уже в течение десяти минут обстреливали нас из погонных орудий.
— А сколько это — кабельтов? — спросил Стивен.
— Около двухсот ярдов, сэр, — ответил Джеймс. — Поэтому я положил руль под ветер — мой корабль удивительно быстро поворачивал оверштаг — и направил судно, чтобы протаранить француза посередине. С ветром по раковине «Дарт» покрыл это расстояние чуть больше, чем за минуту, что было весьма кстати, поскольку неприятель вел ожесточенный огонь по нам. Я сам стоял на руле до тех пор, пока мы не оказались на расстоянии пистолетного выстрела, после чего кинулся на нос, чтобы возглавить абордажную команду, оставив румпель юнге. К сожалению, он не понял меня и позволил каперу уйти слишком далеко вперёд, поэтому мы ударили француза позади его бизань-мачты, а наш бушприт снес ему бизань-ванты левого борта, значительную часть ютового ограждения и кормовой надстройки. Итак, вместо того чтобы взять капер на абордаж, мы прошли у него под кормой. От удара его бизань-мачта упала в воду, а мы кинулись к пушкам и дали продольный бортовой залп. Нас было достаточно для того, чтобы стрелять из четырёх пушек. Мы с королевским посыльным работали с одним орудием, а Браун, сделав выстрел из своей, помог нам выкатить нашу пушку. Я привел куттер к ветру, чтобы пройти у француза под ветром и пересечь ему курс, чтобы не дать маневрировать. Но из-за большой парусности капера «Дарт» на минуту обезветрился, и между нами завязалась ожесточенная перестрелка. Однако, как только мы прошли вперёд, нам удалось снова поймать ветер, и мы повернули так быстро, как только смогли, и пошли прямо поперёк французского форштевня. Мы были быстрее, хотя на шкот могли выделить всего двух человек, и наш гик ударился о их фока-рей и снёс его. Падая, фок накрыл погонное орудие и фальконеты. И когда мы развернулись, наш правый борт уже был готов к залпу и мы выстрелили так близко, что пыжи подожгли их фок, а обломки бизань-мачты разлетелись по всей палубе. Французы запросили пощады и сдались.
— Великолепно, великолепно! — воскликнул Джек.
— К этому времени, — продолжал Джеймс, — успел приблизиться второй капер. Каким-то чудом наш бушприт и гик остались целы, поэтому я сказал капитану капера, что непременно потоплю его, если он вздумает отплыть и направиться к своему напарнику. У меня не было ни единого человека, которого я бы мог оставить на капере, ни времени.