— Вот теперь мы покажем этой саранче «кузькину мать»! — высокородный Алекс, словно простолюдин, даже пристукнул кулаком по панели.
Все, кто замер перед иллюминаторами гравиелета, смотрели на приближающуюся тучу саранчи. Пилоты и Алексей, напряженно и тревожно — выдержит ли силовое поле напор огромной массы насекомых, и два монаха — с суеверным ужасом и беспомощностью перед ликом ужасной беды. Первые насекомые вдруг резко замедлили свой полет и, словно наткнувшись на невидимую стену, стали сползать вниз.
И закрутилось, замельтешило черным дождем! Миллионы крылатых тварей бились друг о друга, сползали вниз и давили своей массой миллионы таких же прожорливых крылатых собратьев.
Словно гигантская труба, силовое поле удерживало это мерзкое месиво из раздавленных и все ещё налетающих насекомых. Немыслимая буро-зеленая масса, шевелилась, пузырилась и вспенивалась метрах в двадцати от аппарата.
— Алексей Сергеевич, — голос одного из пилотов грузового гравиелета заставил всех вздрогнуть, — выше пятисот метров саранчи не наблюдаем. Основная стая легла в воронку защитного поля. Может, двинемся навстречу им, как только захватим остальных, мы захлопнем их сверху и в океан.
— Уточните, какая часть прорвалась по предгорьям? — Алексей надел наушники, — внимание всем аппаратам, синхронизировать движение по моему автопилоту!
Легаты Ордена Святителей затаили дыхание. Они не понимали смысл команд этого всесильного учителя. Только монстр чудовищных размеров и немыслимой прожорливости, этот бич создателя — саранча, почти вся слабо копошилась прямо перед ними. Стиснутая неведомой силой, не в состоянии улететь или уползти назад, она в безудержном порыве пыталась карабкаться вверх по невидимой стене и осыпалась вниз, калеча и давя подобных себе тварей.
— Внимание, всем «рыбкам», — монахам показалось, словно сам создатель громовым голосом известил свое пришествие, — разворачиваемся к океану! Думаю, тридцати километров от берега будет достаточно, чтобы вся саранча не смогла долететь обратно!
Ахига внимательно осмотрел заросли кустарника, осторожно втянул ноздрями воздух — шкура голодного аскука пахнет сырой рыбой. Ничего. Развернулся, достал из корзины последнюю обгоревшую кость и, гортанно выкрикнув боевой клич воинов племени ойюнов, бросил её в заросли.
— Друг мой, великий Арти! В корзине остался только пепел — сын вождя поправил пальмовые листья, устилающие дно корзины, и подошел к Артёму.
— Если мы успеем до захода солнца к хижинам погибших воинов, то их семьи совершат обряд поминок.