– Мог, – признался я сокрушенно. – К утру сморило. Всю ночь глаз не сомкнул.
– А что с вами было?
– Сам не знаю. Просто издергался, так я думаю. Ведь решается судьба кандидата.
Такая забота об Оплеухове, видимо, тронула Моничковского.
– Будем надеяться, все пройдет хорошо. Но, конечно, расслабляться не надо.
– За своих избирателей я отвечаю, – сказал я со свойственной мне нескромностью. – Они все отдадут голоса Облепихину.
Я как в воду глядел – уже в одиннадцать все строение номер два выполнило гражданский долг. Прошествовало семейство Прокловых, томный творческий работник Борискин под руку со своей массажисткой. Затем Маркушевичи, все до единого – родители с дочкой и оба штангиста. Пришла старуха Перова, молчаливая, строгая, в черной шубейке, в черном платке. Я почтительно с ней поздоровался, и она вдруг ответила смутной улыбкой, смысла которой я не смог уловить. Пришла Карская-Брендис со своим Брендисом – пришли все, как я и предсказывал.
За что и получил поощрение. Дама с тиком, выпускавшая в этот день бюллетень, посвятила мне четверостишие. Отпечатанное на машинке, оно было вывешено на стене:
«Знать, недаром он гордился, – Юный Ромин потрудился. Все пришли – отцы и матери, – Все тринадцать избирателей».
Не берусь сказать, употребила ли поэтесса эту авангардистскую рифму от неумения, или она прозревала, что будущее за ассонансом, но, как видите, рифма мне запомнилась.
– До свидания, – сказал Маркушевич, – я надеюсь, что наше знакомство ни в коем случае не прервется. Жду вас за шахматной доской.
Я пожал ему руку и прошел в буфет. У стойки толпились избиратели. Массажистка поила своего супруга лимонадом непонятного цвета. Борискин отхлебывал его из стакана, заедая дольками мандарина. Из репродуктора гремела мелодия. Удивительное совпадение! Та самая, из боксерского фильма. Я огляделся – Моничковского не было.
Он позвонил мне на следующий вечер.
– Поздравляю вас, Константин, – сказал он торжественно и сообщил, что Облепихин избран подавляющим большинством голосов – кандидатуру его поддержали девяносто девять процентов с десятыми от общего числа избирателей. Безоговорочная победа. Поистине блестящий успех.
– Оплеухов, должно быть, и не знает, чем он обязан вам, – сказал я с чувством.
– Неважно, – проговорил Моничковский, – мы работаем не для награды. Как некоторые…
Я сразу смекнул, что он имеет в виду Яковича.
– Бог им судья, – сказал я небрежно. – Вы с исключительным мастерством провели избирательную кампанию.
– Как умеем, – сказал Моничковский с достоинством. – А теперь слушайте: завтра вечером наденьте свой парадный костюм и к восьми приходите на агитпункт. Вас ждет сюрприз, какой – не скажу.