Простерто тело, дух бежать готов;
Я покажу кровавую расписку…
Но много средств есть ныне и ходов
У черта, душу чтоб отнять без риску!
Путь старый труден, много там тревог,
На новом – знать нас не хотят… Досада!
Что прежде я один исполнить мог,
На то теперь помощников мне надо.
Да, плохо нам! Во всем мы стеснены:
Обычай древний, право старины –
Все рушилось, утрачена опора!
С последним вздохом прежде вылетал
На волю дух; я – цап-царап, хватал
Его, как мышь, и не было тут спора.
Теперь он ждет, не покидает он
Противное жилище, труп постылый,
Пока стихий враждующие силы
Его с позором не погонят вон.
И день и ночь гнетет меня тревога.
Где, как, когда? Вопросов гадких много.
И точно ли? Сомненье есть и в том!
Смерть старая уж не разит, как гром.
Глядишь на труп, но вид обманчив: снова
Недвижное задвигаться готово.