– Да. Это Великая Мать-Земля.
– Такая красивая. Я и не думал.
– Это ее статуи вы осквернили, когда напали на Поляну собраний у вишневой рощи, – не удержалась Мари.
Дэвис повернулся и посмотрел ей в глаза.
– Статуи из камней и мха? Те, что поднимались из земли? Это была ваша Богиня?
– Да.
Дэвис закрыл глаза и опустил голову.
– Прости. Я не знал.
Мари приблизилась к нему и коснулась его руки. Дэвис открыл глаза.
– Теперь знаешь.
– Я никогда больше так не поступлю, – серьезно сказал он, и его слова тронули Мари.
– Я тебе верю, – сказала она.
Дэвис поднял глаза на филигранное изображение Богини.
– А она верит, как считаешь?
Мари чуть не проявила небрежность. Чуть не сказала, что Богиня никогда с ней не разговаривала, поэтому ей неоткуда этого знать. Но в глазах молодого Охотника она увидела нечто такое, отчего слова застряли у нее в горле. На секунду Дэвис напомнил ей одного из мужчин Клана, который желал одного: убедиться, что Мать-Земля не держит на него зла.
Мари слегка пожала ему руку.
– Да. Думаю, Богиня слышит всех, кто говорит с ней искренне, и верит им. Но ответит ли она, не может сказать даже Жрица Луны.
И тут Дэвис, Охотник из Древесного Племени и спутник терьера Кэмерона, сделал то, что потрясло ее до глубины души. Он повернулся к Богине и осторожно положил обе ладони у ног резной фигуры. Потом Дэвис поклонился и сказал:
– Прости меня, что я участвовал в разрушении твоих статуй. Я никогда больше так не поступлю.
Кэмми тявкнул и завилял хвостом.
Когда Дэвис отступил от двери, на его лице сияла искренняя, безмятежная улыбка.
– Теперь я готов войти. – Он снова бросил взгляд на изображение Богини, словно она была огнем, а Дэвис – мотыльком, не способным ему сопротивляться. – Если она охраняет твой дом, значит, все хорошо.
Мари почувствовала странное волнение. Неужели она действительно только что увидела, как человек из Племени признал Великую Мать-Землю? Мужчина? Псобрат? Мари мысленно встряхнулась. Возможно, она просто вымоталась. В таком состоянии всякое могло привидеться.
– Красивая резьба, – сказал Антрес, подходя к Дэвису. – Ты так умеешь? – спросил он Мари.
Мари вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок и объяснить наемнику, что она, хоть и умеет рисовать, никогда не занималась резьбой, но тут вмешался Ник.
– Мари умеет массу вещей, но сейчас ей нужно попасть домой и отдохнуть.
– Ты прав, – сказал Антрес. – После вас, Жрица Луны.
Пошатываясь, Мари подошла к двери и открыла ее, жадно втягивая знакомый домашний запах, главными составляющими которого были аромат свежеиспеченного хлеба и рагу из кролика. Очаг был разожжен, а в котле над огнем что-то булькало.