Я даже немножечко завидовать стала, особенно когда Илис меня усадил и грохнул подносом об стол. Вот сразу видно, что он меня совсем не любит.
– Э-э-э, Илис? – опасливо позвала Ная. – А ты бы успокоился.
– Я совершенно спокоен, – соврал хозяин, сложив руки на груди и продолжая надо мной возвышаться. – Просто хочу понять: она сюда учиться пришла или в отношения играться?
– Вообще-то, это можно неплохо совмещать, – миролюбиво заметил Керст.
– Только не ей.
Я думала, что буду молчать, что пережду внезапную вспышку агрессии драгоценного хозяина, но такое ущемление моих прав просто не могло остаться без внимания.
– Чего? – Я вскочила, больно ударившись коленкой об стол. Поднос опять зазвенел, чашка опрокинулась, но это было не страшно, все равно весь чай из нее расплескался, еще когда Илис поднос ставил. – Да чтоб ты знал, я прекрасно учусь! Я единственная в группе уже успела автомат заработать. Да у меня еще целых девяносто шесть баллов есть! А ведь до сессии осталось всего ничего!
Кажется, я немножечко, самую малость, совсем чуть-чуть… очень громко орала, потому что в столовой стало совсем тихо и все удивленно смотрели на меня.
– Кхе…
– Выговорилась? – холодно спросил Илис.
Спасла меня от дальнейших разбирательств Ная. Потому что я не выговорилась и планировала орать дальше.
– Не хотелось бы смущать Морру, но это сильнее меня. – Подперев щеку ладошкой, она просительно посмотрела на Илиса. – Если вы так же бурно мириться будете, можно мне поприсутствовать?
Под злым взглядом хозяина она не смутилась и пообещала:
– Я буду тихой-тихой, вы и не заметите.
– Он гад, и я не буду с ним мириться!
Тайс почему-то заржал, и даже Керст улыбался, зато Илис сразу как-то успокоился и вполне мирно велел:
– Садись и ешь.
Спорить я не стала, но про себя решила Илису ничего не рассказывать.
А ведь так хотелось похвастаться, что у меня уже даже аспиранты помощи просят.
* * *
– Ну и по какому поводу будут сегодняшние рыдания? – лениво поинтересовался Кадай. Растянувшись на песке, он без всякого стеснения опустил голову на мои колени, проигнорировав недовольное ворчание Рована. – Шею почеши, у меня линька с-с-скоро. З-с-с-судит все.
Линорм, на которого я опиралась, со всеми удобствами разместившись в его вольере, лишь тяжело вздохнул.
– Кто сказал, что я буду рыдать?
– Ты только за тем и приходишь, чтобы поплакаться нам о своей тяжелой доле.
– Тебя здесь никто не держит, – обиделась я, сталкивая его голову со своих колен, – можешь ползти в свой вольер.
– Не толкайс-с-с-ся, чеши. А я, так уж и быть, готов тебя выслушать.