Грива Буяна теперь тоже сверкала, шкура лоснилась, а упряжь была усыпана драгоценными камнями. Обнаружив золоченые копыта, Буян горделиво тряхнул гривой:
– Огонь, а не конь.
– Блестящая пара, – глубокомысленно заметил дед Белогриб. – Надо бы добавить что-то для контраста.
– Можем герою-спасителю что-нибудь сломать, – охотно поддержал идею Ольх и потянул ветку к Габриэлю.
Принц шарахнулся в сторону, после чего на всякий случай отошел подальше от древней.
– Если жалко руку, могу физиономию расцарапать до крови, – Диво хлестнул веткой по воздуху. Звук вышел до того резким, что вздрогнули все.
– Да ему и морды жалко, – ворчливо проскрипел Ольх. – Нет в этом парне актерской искры. Он шкурой ради успеха всего представления жертвовать не станет.
Услышав это, Габриэль призадумался. Древни, как опытная нечисть, знали на что давить и как выманить согласие у наивного героя. Впрочем, озвучить его помешала Миллисандра.
– Элли, они же это не серьезно?! – воскликнула принцесса.
Ее голос сорвался на высокие ноты, дыхание участилось. Неужели она?..
Я и озвучить предостережение не успела, а воздух вокруг Миллисандры стремительно потемнел, уплотнился и из глубин самообразовавшейся тучки выскользнула тень. Она пролетела над накрытым столом, сметя на своем пути посуду и угощения, после чего попала под прямые солнечные лучи и растаяла, словно ее и не было.
– Простите. Я не хотела. – Принцесса принялась судорожно наводить на столе порядок.
Безнадежная затея, учитывая, что собрать разлившееся варенье или склеить магией разбившиеся чашки она не могла. Пришлось мне и Арнеллю немного потрудиться.
– Держи себя в руках. Никто Габриэля калечить не станет.
– Можно и иллюзией обойтись, – робко предложил принц.
– Не пойдет, – Арнелль покачал головой. – Герой должен оставаться героем, а вот злу выглядеть презентабельно не обязательно.
Черный маг задачу понял с полуслова. Симпатичная личина светлого колдуна сменилась настоящей физиономией Гарольда Темного, вот только выглядела она так, словно владелец шатался по кабакам с неделю, где находил не только выпивку, но и зуботычины.
– Так намного лучше. Все на своих местах, – одобрительно покивал Листик. – Принцесса – прелесть до чего лапушка, геройский герой и жалкий поверженный враг.
– Но спас-то меня не Габриэль, а Захарий! – Милли подошла к бывшему волкодлаку и буквально повисла на его руке. – Вот он, мой герой.
К слову, Захарий со вчерашнего вечера избегал Миллисандру – даже когда она предложила прогуляться при лунном свете, отправил отдыхать и набираться сил. А вот с Габриэлем Захарий, напротив, проговорил не меньше часа. По-партизански вызвал принца на окраину полянки, угостил вином, после чего устроил посиделки на поваленном дереве. Хорошо еще, что Миллисандра этого не видела, а то не миновать бы нам ночного скандала.