Я нехотя подставила руки, но никакого аэроплана у нас не вышло.
— Эх, нескладеха! — ласково сказала мне Глаша и, спрятав в карман веревочку, стала размышлять, как бы нам скоротать время.
Я думаю, ей хотелось меня растормошить, уж больно я была поникшая.
Крыльцо, на котором мы сидели, было еще теплым от солнца, но жара уже прошла, от домов надвинулась тень. И от тополей, которые росли с обеих сторон арычка, длинные тени ложились на пыльную дорогу. На всех окнах были закрыты ставни, а в доме, куда вело наше крылечко, стояла глубокая тишина. Зато из всех дворов доносился ребячий гомон. Улица была совсем как наша Рядовская. Даже голоса ребят казались знакомыми. И мухи, которые надоедливо садились на наши ноги и руки, были точь-в-точь как на Рядовской.
Мама и бабушка уже выглядывают за калитку, ждут нас. Тут мне пришло в голову, что, как только Валька и Галя расскажут маме обо всем, что со мной случилось, она сейчас же придет сюда, может быть, даже раньше, чем Вася, чем дяденька Сафронов. Пока-то еще его найдут ребята… Но сейчас же я с ужасом вспомнила, что Галя побожилась никому ничего не говорить, и Валька сказал тоже: «Правда, правда, не скажу». Значит, они и маме не скажут. Прошмыгнут мимо нашего крыльца к себе домой…
Ну что же делать? Если Митя найдет дяденьку Сафронова или Чурина, они сейчас же примчатся к нам на помощь. Уж в этом-то я не сомневалась. А ведь Чурин и Сафронов гораздо сильнее Ивана Петровича и сторожа. Придут, и сейчас же все будет как следует.
И мне стало веселее ждать Васю. Я вынула из кармана кусок лепешки и обгрызенный жмых и предложила Глаше. Она отказалась.
— Нам тетя Агаша беляшей надавала, мы досыта наелись. И тебе два оставили, а потом Володька потихонечку-потихонечку и всё съел.
Я оторвала часть лепешки Полкану, и он поймал ее на лету; остальной кусок я съела сама, потом погрызла жмых, размышляя о том, что Валька уж ни за что бы не съел оставленные мне беляши, а Володька…
…А Володька был тут как тут, я даже глазам своим не поверила. Он шел прямо на нас, а потом из-за угла показалась тетя Агаша с узелком в руке.
Они тоже совсем не ожидали увидеть нас так близко от их новой квартиры и поэтому даже не сразу нас узнали. Когда же Володька остановился возле нас с открытым ртом, Агафья Семеновна всплеснула руками!
— Батюшки! Никак, от своих отстали, непутевые девчонки!.. — запричитала она. — Сидят, как два воробушка, нахохлились! Вот беда! И не рада, что взяла с собой такую ораву. Теперь небось Ирина Васильевна с дочкой обижаются, что недоглядела! А я бы лучше не бросала ту квартиру. Сам-то! Не дал вещи разложить, встревоженный такой: ступай да ступай на Рядовскую. Приспичило ему: иди, мол, помой кухню, чтобы хозяевам чисто сдать, да переночуй там. Видишь ты! Даже для Володечки не дал рубашку чистую достать, а вещи так и лежат у порожка, не успели перетаскать. А сам-то расстроенный какой! А тут еще бумажка эта. Что там, Володечка, расскажи-ка?!