— Это Паночкина! — закричала я. — Мы как побежали от завхоза, она, наверное, потеряла свою панамку. Вот где мы бежали, через ту яму перескочили, вон коряга. Мы с Глашей помчались, она тянула меня за руку, потому что я все-таки отставала…
Наконец я вырвала руку и остановилась. Полкан заливался лаем.
В это время солнце осветило верхушки деревьев. Стая галок взвилась оттуда, где раздавался собачий лай и сквозь зеленые ветви проглянули ярко-желтые листья карагача. Ну вот же он! Подбежали и остановились возле толстого дерева. Глаша спрашивает:
— Это, что ли? А где же дупло?
Я оглянулась — все взрослые уже здесь, стоят в отдалении и смотрят на меня. Только Нияз не вытерпел и подошел ко мне. Тогда я присела, и он со мной вместе. Заглянули под свесившиеся чуть не до земли ветки, — вот же оно, то дупло.
Все тут же забыли про меня, окружили дерево, удивлялись. Кто-то карабкался в дупло. Вася кричал:
— Пустите меня!
Строгий голос дяденьки Сафронова:
— Нияз, лезь-ка ты первый…
Потом откуда-то глухо послышался голос Нияза:
— Здесь пружина.
А я отошла от этого дерева и от его дупла. Зачем мне? Я его еще раньше видела, днем. А теперь я села на траву. Смотрю, и мама со мною рядом. Обняла меня и притянула к себе. И мы с ней сидели в стороне от всего этого шума. Потом слышу, кто-то сказал:
— Давайте мне девочку, я отнесу ее в дом.
Я сразу забеспокоилась и пошевелилась. Но мама покрепче меня к себе прижала и ответила:
— Мы с ней посидим, подождем. Я что-то Глашу не вижу. Да и Васю надо дождаться. Мы уж вместе будем домой добираться.
Мне кажется, я тоже что-то сказала, только что — не помню.
Кто-то громко спросил у меня: «Ты забыла про ящики, которые во дворе у арбакеша?»
Я ответила, но никто меня не слышал. Нужно было во что бы то ни стало вылезти из сарая, а как? Очень просто, выкопаю под дверью углубление и пролезу. Начала копать прямо руками — яма все больше, больше, а под дверью кто-то шепчется, а кто? Не знаю, свои или чужие. Открыла глаза.
Неужели я дома? Неужели я так крепко спала, что не слышала, как оказалась здесь, как смыли с меня грязь, завязали мои царапины? Неужели я дома? И уже наступило «завтра»? Может быть, и это снится мне?
В комнате тихо, слышно, как в столовой тикают ходики. В открытое окно влезла ветка шиповника с ярко-красными ягодами. Только на этой ветке и уцелели ягоды.
На этом спокойные мысли оборвались, потому что, пытаясь сесть, я почувствовала боль во всем теле.
Это когда я свалилась со стены сарая на ведро и кирпичи. А ногу я порезала о разбитый пузырек — вон завязана пятка. И что это мне сказала Глаша: «Девчонка та небось помирает». Вчера я отогнала от себя эти страшные слова, словно деревянная стала… А сейчас…