— Ты меня слушаешь вообще? — Он сердится.
Я понимаю, что за размышлениями практически отключилась.
— Я говорю, что предлагаю тебе сделку. Ты побудешь хорошей девочкой на обеспечении богатой семьи, а я тебе за это заплачу. И не придется унитазы драить — тоже несомненный плюс.
Уехать в неизвестность с тем, кто поманил деньгами? Нет, я слишком хорошо знаю, чем заканчиваются подобные авантюры. Девушки, которых никто не будет искать, бедные, готовые взяться за любую работу — лакомый кусочек для проходимцев.
Я стараюсь не думать о том, что Крестовский нашел меня словно специально, выяснил так много подробностей. Я стараюсь сообразить, как сбежать отсюда. Кошусь на дверь, но она заперта.
— Ты вообще представляешь о каких деньгах идет речь? Одной тысячной этой суммы хватит тебе и твоим детям на безбедную жизнь.
— И ради денег я, по вашему, брошу все, сорвусь и буду жизнь в неизвестно чьем доме по воле незнакомого мертвого мужика? Да и воле, подкрепленной пока только вашими словами? Вы запираете меня в комнате, говорите странные вещи, неужели всерьез надеетесь, что я забуду об осторожности и поведусь на сказку о золушке? Сяду в вашу машину и уеду в неизвестность? Если вы сейчас же не отпустите меня, я вызову полицию!
У меня нет с собой телефона, есть только рация, по которой можно связаться с консьержем, но Крестовский об этом не знает. Сердце гулко стучит, я надеюсь, что он испугается, но на лице его не отражается ни единой эмоции. Кроме, может быть, легкого раздражения.
— Понятно. На то, что будет просто, я даже не надеялся.
Мы некоторое время молчим, но мое терпение на исходе. Первое впечатление, произведенное этим Крестовским, уходит. Я снова становлюсь собой, я готова к бою. Но он или знает это, или просто не хочет связываться. Пожимает плечами:
— С тобой свяжется мой адвокат.
Я думаю, что вряд ли стану с ним разговаривать, но вслух это не произношу. Поднимаюсь и коротко прощаюсь. Карта-ключ от номера лежит на столе, я беру ее и крепко сжимаю. Вот мой путь на свободу. Едва я окажусь за дверями номера, спрятаться будет проще. В голове вертятся смутные воспоминания о каких-то бесплатных юридических консультациях и центрах по борьбе с мошенничеством, но ничего конкретного я вспомнить не могу. Дома можно будет залезть в интернет и поискать, наверняка… хотя о чем я? Не существует ответа на вопрос “Что делать, если какой-то псих утверждает, что ты вписана в завещание его отца”.
Всю дорогу до комнаты персонала (Анзурат еще называет ее на английский манер “стафф-рум”, так ей кажется, звучит престижнее), из скудных знаний о юриспруденции я пытаюсь понять, могут ли по завещанию совершенно постороннего человека заставить что-то меня сделать.