— Подожди, Саш! — я вдруг понимаю, что, очарованная приглашением, даже забыла выяснить, у кого день рождения и что нужно дарить.
Но он только смеется и кричит уже издалека «Все потом!».
Когда я возвращаюсь к машине, с лица не сходит улыбка, а в наушниках по сотому разу крутится «Нарисованный снег» в исполнении Принzz.
— Куда едем, Анна Артемовна? — спрашивает водитель.
— Домой, — устало отвечаю я.
К книгам. К чаю. К тишине и размышлениям о будущем.
В этот час еще нет пробок, поэтому мы быстро выезжаем за город и мимо проносятся целые лесные массивы. Даже воздух кажется не таким душным, благо небо затягивает серыми тучами и начинается дождь. Я погружена в размышления, в музыку и монотонный стук капель воды по стеклам, поэтому не сразу понимаю, что машина останавливается. Только когда щелкает замок на двери, я вытаскиваю наушники и недоуменно смотрю на дорогу.
От увиденного сердце начинает биться в сумасшедшем ритме.
Широкую двухполосную дорогу перегородила машина, какая-то старенькая развалюха, кажется, девятка. Возле нее стоят несколько парней крайне пугающего вида, с бейсбольными битами в руках. Вокруг только деревья — город уже кончился, а череда коттеджей и особняков еще не началась.
— Это кто? — спрашиваю я, поражаясь тому, как неуверенно звучит голос.
— Не знаю, но вам, Анна Артемовна, лучше оставаться в машине.
Я чувствую, как тело охватывает оцепенение. Все, на что меня хватает — инстинктивно сесть на середину заднего сидения, подальше от окон. Других идей совсем нет. Водитель бросает на меня короткий взгляд.
— Лучше бы вы пристегнулись, Анна Артемовна.
В его руке мелькает пистолет и я нервно сглатываю, потому что… нет, такого я точно не ждала, когда думала о проблемах, связанных с семьей Крестовских. Бесполезно даже задавать самой себе вопросы, потому что ответы на них не у меня.
Несколько длинных, оглушающих, гудков не производят никакого действия. Парни, те, что с битами, спешно направляются к машине, и водитель сдает назад, намереваясь развернуться и свалить. Мое сердце замирает в мучительном и пугающем ожидании, но сзади дорога перекрыта такой же раздолбанной машиной.
Парни срываются на бег, один ударяет битой по лобовому, отчего оно покрывается мелкой сеткой трещин, а второй удар приходится по стеклу пассажирских сидений. На меня сыпется мелкое стекло, отчего я закрываю голову руками. Грохот и крики сливаются в непередаваемую какофонию звуков.