Основными наследниками покойного Крестовского О.А. значатся, как я понимаю, дети:
Крестовский Игорь Олегович, 1986 года рождения;
Крестовский Сергей Олегович, 1994 года рождения;
Крестовская Кристина Олеговна, 1998 года рождения;
Крестовский Александр Олегович, 2000 года рождения.
Целых три миллиона денег получает некая Тодорова Лиана Михайловна 1978 года рождения, а…
Я тру глаза, чтобы удостовериться, что мне не привиделось, но буквы неизменно, пока я перечитываю их несколько раз, складываются в мое собственное имя:
Калинина Анна Артемовна 1998 года рождения, согласно завещанию, получает десять процентов от состояния при выполнении некоторых условий. О них написано отдельно.
Вплоть до двадцатипятилетия, чтобы получить наследство, я должна жить в доме Игоря Крестовского (с регистрацией) и получать образование. Относиться к обучению с ответственностью, не допускать оценок “неудовлетворительно” и как минимум получить диплом бакалавра. Специальность на мое усмотрение.
— Бред какой-то, — заключаю я, мельком просмотрев остальные страницы. — Я не знаю вашего отца, не знаю вас, я ничего не понимаю!
— Я понимаю не больше тебя. Однако для меня там есть условия: я обеспечиваю тебя, контролирую учебу и только в этом случае имею доступ к деньгам. Если я не выполняю обязательств, то основная часть наследства перейдет к Сергею, как и обязанности в отношении тебя.
— Бред! — похоже, только это слово осталось в моем лексиконе. — Нельзя так просто заставить одного человека жить в доме другого! Даже с деньгами всего мира!
— Ты вообще понимаешь, что такое десять процентов? Представляешь, сколько получишь?
— Бесплатный сыр бывает в мышеловке.
— Все условия в завещании.
— Я не понимаю причин.
— Я тоже, именно для этого ты сделаешь ДНК-тест. Ставлю на то, что ты — внебрачная дочь отца. И под старость лет ему стало стыдно, вот и вписал тебя в завещание. Мне пришлось потратить кучу времени, чтобы тебя найти. Я дал тебе всю информацию, которой располагаю. Сама видишь, в какой я ситуации.
Его голос звучит так холодно, что у меня сомнений не остается: не лжет. Условия отца ему противны, я вызываю только досаду. Но он, в отличие от меня, отказаться не может.
А могу ли я?
— Не сказать, чтобы вам совсем ничего не досталось, — хмыкаю, снова перечитывая документы.
— Я хочу все.
— Не сомневаюсь.
Некоторое время мы снова молчим. Я перечитываю абзацы про себя несколько раз, но ни на йоту не приближаюсь к разгадке этой тайны. Совершенно точно, что фамилию Крестовских я никогда не слышала, но вот Олег Крестовский, очевидно, хорошо меня знал. Как минимум он знал отца, поэтому и оставил его данные для моего поиска.