- Эй, паря! – кричит мне. – Твоя девка? Продаешь? Сколько просишь? А может так отдашь?
«Ослышался», – думаю и продолжаю расслабленно сидеть.
- Так продаешь иль нет?
Ан нет, не ослышался... Как тут все запущено, оказывается. Отшутиться бы, сказать типа – не продаю, потому как бесценна, самому нужна, ну и так далее... Но, черт возьми, попутали парни конкретно, за кого они нас принимают? Хорош, накипело! Так накипело аж в глаза кровавой мутью плеснуло. Задолбали уже все эти гнилозубые, бородатые лесовики со своими дикими нравами.
Поднимаюсь я медленно на ноги.
- С твоим волосатым хлебалом только собак лишайных нагибать, – говорю и смотрю на них не мигая, ладонь на мече потеет. – Топайте до хазы, парни, не вынуждайте, порублю на пятаки.
Агрессивный вызов в моих глазах понят без всяких вариантов, им со своими ножиками с обладателем длинного клинка не тягаться, будь я даже одноног, однорук и одноглаз. Измазав меня грязью тяжелых взглядов, все трое молча разворачиваются и теряются в толпе.
Возвращается Голец, заставший последнюю немую сцену миниспектакля. Я передаю ему всю суть некрасивого эпизода.
- Зря ты так грубо, – говорит. – Это смоляне, зверобои, они злопамятные.
- А я – нет. Зло сделаю и не помню.
Подмигиваю хихикающей Младине и машу рукой на неодобрительно качающего головой денщика. Будь они хоть марсиане, что, надо было им девку отдать, предварительно расшаркавшись? Что поделать, не тяну я на роль Себастьяна Перейры – торговца черным деревом, рабами барыжить с детства не приучен.
- Да пошли они, забудь, – говорю. – Принес чего?
Голец подбрасывает на ладони призывно позвякивающий холщовый мешочек. Что ж, вижу наш катала времени даром не терял и в совершенстве освоил непростую науку обмана доверчивых обывателей. Уверен, у него бы и в карты получилось, у Шишака этого. Прирожденный шулер.
- Ну вот, – говорю, – теперь можно и поесть. За мной!
Топаем к причалам, где, как мне уже известно, находится единственная точка общественного питания в округе. Мне становится смешно от мысленного сравнения нашей троицы со сказочными хромым котом Базилио, облезлой лисой Алисой и деревянным человечком Буратино, волею случая раздобывшего где-то деньжат. Страна дураков и три корочки хлеба...
Корчмарь Кулей встречает нас как родных. Посетителей нет, все умчались на пожар или грузят товары, самому бы пойти поглазеть, да тут голодные мы нарисовались.
В корчме с момента моего последнего визита ничего не изменилось. За длинными столами и в правду никого, садимся с Гольцом посередине за ближний к выходу. Кулей тут же приносит нехитрой закуси, горшок с теплой кашей, просит подождать жареную утку. Замечаю скромно стоящую за спиной девку.