Алла, наконец, ожила и шагнула ближе:
— Брось Анджей, — изящная ручка обвила брата за шею и опустилась на плечо, выписывая ровные круги, — Людишки — всего лишь пища. Трупы — объедки…. Да кому это интересно!?
Неожиданно ее жесткие пальцы с такой силой сдавили его плечо, а острые наманикюренные ноготки впились в твердую кожу, что ему пришлось сморщиться, что бы, не вскрикнуть от боли, но Алла, словно не замечая этого, вытянула грациозную шею, и между их лицами осталось предельно короткое расстояние.
— Ах да! — голос сестры стал злобным и беспощадным, — Я знаю, кому так важна человеческая жизнь!
Анджей упорно сопротивлялся напором ее тонких, но крепких рук.
— Вот уж бы не подумала, братец, что какая-то девчонка, мешок с кровью!.. встанет между нами, — сквозь сжатые зубы проговаривала Алла и сильнее стискивала пальцы, вонзая ногти в плечо брата, — Даже не представляю, что большое расстроит отца. Пара трупов, или предательства сына…
Анджей фыркнул, и Алла со злобным оскалом отошла назад, обтирая свои окровавленные в братской крови пальцы о белоснежную салфетку. В эти секунды она не чувствовала ровным счетом ни чего, что могло бы роднить ее с этим вампиром. То, что произошло ночью на кладбище, заставило ее по-новому посмотреть на их крепкие узы, за которые она цеплялась все это время.
Вампир зажмурился от бессилия. Раны на его плече зарастали медленно и болезненно. И он знал отчего. Он не ел уже несколько недель, и это сводило его с ума. Раньше он испытывал жажду лишь тогда, когда в силу вступало заклинание, но теперь все изменилось. Голод преследовал его повсюду, не давая даже думать ни о чем, кроме как о свежей теплой крови. Все его тело испытывало такую усталость, что он с трудом держался на ногах, хватаясь за оконную раму и стараясь не показывать своего истощения семье, но Алла словно бы прочитала это по его глазам.
— Ты мало ешь, Анджей. Твоя вампирская сущность страдает и чахнет, — тихо и спокойно говорила та, — Ты можешь погибнуть, брат… у тебя нет сил, защитить себя. Ты слаб и очень голоден…
От голоса сестры становилась тошно и омерзительно. Анджей чувствовал, как горит его тело, страдая от желания испить крови. Оно изнывало и мысли, темные и жестокие наполнялись каким-то особенным смыслом.
— Девчонка свела тебя с ума, — продолжает Алла великодушным голосом, ощущая, как легко поддается брат, ведь его силы сейчас предательски малы, — Ты представляешь, какая сладкая на вкус ее кровь?.. О нет! — она чуть задевает губы тонкими пальцами и продолжает, — Ты даже не представляешь…. Не держи себя, брат, попробуй ее…