Красная пелена ярости, будто солнцезащитные очки, опустилась на мои глаза, я выхватил резиновую дубинку и рванул огненным вихрем праведного гнева к Егорушке. С детства ненавижу всех этих богопротивных маньяков. Ловко перепрыгивая через тела, приготовленные некрофилом к разгульному пиру удовлетворения его извращенной похоти, я с разбегу врезал ему дубинкой по затылку и столкнул трясущуюся в оргазме тварь с бедного мертвого ребенка в объятия клетчатого кафеля. Он не сопротивлялся, застуканный на месте преступления Егорушка, оглушенный моим жестким ударом, лежал, подогнув ноги под свое толстое пузо, подняв плечи и протянув трясущиеся ладони в направлении исходящей от меня угрозы. Я не отказал себе в удовольствии и отходил его бока моим демократизатором, для острастки пнув его пару раз в морду, приказал:
– Вставай! Пошли, говно!
Некрофил безропотно поднялся и, наклонившись вперед, понуро побрел к выходу. Я решил до приезда полицейских запереть его в одном из подсобных помещений и именно в том похабном виде, в котором застукал. Пока вел этого девиантного урода по коридору, невольно задался вопросом: сколько он здесь орудовал? Сколько трупов уже осквернил? Мне в стакан с алкоголем он что-то подмешивал, это точно, наверное, и других охранников эта участь не обошла стороной. Выбрав для содержания преступника ничем не примечательную кладовку, где хранились медицинские препараты, и открыв ее, отвесил некрофилу пинок – фронт кик, втолкнул-вбросил туда некрофила так, что в ее темной глубине это подобие человека загремело ведрами и стеклянными банками. Страха насчет того, что он сможет выбить дверь и убежать, у меня не было. Во-первых, в помещениях морга устанавливались исключительно железные двери, а во-вторых, меня так и не покидало ощущение, что случилась непоправимая беда, по сравнению с которой побег даже такого закоренелого извращенца мог показаться милой шалостью трехлетнего ребенка.
Вернувшись на свой пост, я в первую очередь стал звонить в полицию. Странно, но городской телефон не работал, в трубке слышались щелчки, слабый треск. Я взял свой мобильный телефон, результат оказался прежним – шорох от помех на линии. Что делать? Надо идти в больничный корпус, там и охрана, и ночные дежурные доктора имеются. Выйдя из будки, я, вместо того чтобы сразу идти на улицу, встал и, повернувшись лицом к окнам, выходящим на улицу, стал ждать. Сам не понимаю, чего ждал, да только я знал: спешить ни в коем случае нельзя. А может быть, возвращаясь, я что-то заметил краем глаза? Через несколько секунд такого стояния я увидел, нет, скорее почувствовал, движение за стенами морга. Там, в ночи, двигалось нечто. Вокруг дома смерти ходил страшный трехметровый человек. В серой грубой штормовке с накинутым на голову капюшоном и с большим дерюжным мешком, перекинутым через правое плечо. В мешке кто-то шевелился и плакал. Выйди я сейчас – однозначно угодил бы в его мешок. Откуда мне это было известно, я и сам понять толком не мог. Мое восприятие окружающих вещей изменилось. Теперь я и слышал, и видел, и, самое главное, чувствовал сокрытые от нас пеленками нашего обыкновенного мира тайные явления другой стороны бытия.