Тропою таёжного охотника (Герасимов) - страница 35

Зайцы, покружив, снова подобрались к заветному месту, но оленуха опять отогнала их прочь. Едва она вернулась к камню, как за ней следом подкатил заяц. Оленуха с прижатыми ушами пошла на него и притопнула передними ногами. Но настойчивый заяц ловко увернулся от удара и, забежав с другой стороны на край площадки, снова принялся грызть слабо посоленную землю.

Когда изюбриха собралась уходить, ей навстречу вышли два небольших прошлогодних телка. Это были, по-видимому, одноутробные близнецы, так как у изюбров нередко родятся двойняшки. Наскоро похватав соленой земли, они последовали за ушедшей на увал маткой.

Скоро на солонце снова появился стройный силуэт оленя.

Это был молодой бычок с небольшими прямыми рожками. Он дольше всех пробыл на площадке.

В сгустившихся вечерних сумерках солонец опустел. Наступившую тишину нарушил резкий крик, напоминающий часто повторяемый слог «цой-цой». Через мгновенье крик повторился рядом, в кустах, и вслед за этим бесшумно вылетел козодой. Он на мгновенье повис над сидьбой, затем, как бабочка, метнулся в сторону и исчез в густой поросли. Эта сумеречная птица — последний вестник уходящего дня.

Козодой.

Узкая полоска заката погасла, и наступила темная таежная ночь. Симов протянул руку за приготовленной заранее папироской. Маскируя в полах дохи огонь зажигалки, он с наслаждением закурил махорочную самокрутку. От долгого перерыва в куренье закружилась голова. Замяв огонек папироски, слегка распрямив уставшую от долгого сиденья спину, он поднял голову и вдруг заметил на фоне звездного неба большие ветвистые рога изюбра. Ему показалось, что это видение. Но рога покачнулись и медленно проплыли над вершинами кустов, затем показалась массивная голова на мощной гривастой шее и, наконец, весь силуэт животного. Это был огромный изюбр-самец, чуть ли не вдвое превышающий размеры молодого бычка и самки. Олень с гордой осанкой вышел на площадку и нагнулся к камню.

Повременив, пока улеглось волнение, охотник тихо потянулся за винтовкой, но тут же замер… Олень мгновенно прекратил грызть соленую землю и, высоко вскинув голову, насторожился. Постояв так несколько минут, он успокоился и снова опустил голову к земле.

Симову удалось сделать еще небольшое движение, рука охватила шейку ложа винтовки. Но опять пришлось затаиться. Наконец, в третий раз, когда приклад был на плече, Симов прицелился в лопатку оленя и нажал спусковой крючок. Грянул выстрел и раскатисто понесся по уснувшей долине. За ослепительной вспышкой заряда нельзя было понять, что случилось с оленем. И только донесшийся топот подтвердил, что он не упал на месте, а тяжело поскакал в гору. Топот все удалялся и внезапно затих на вершине косогора.