За этим поворотом по Джиле едва волочился отставший возок. Фока отпустил вожжи и дал коню свободу, а сам примостился поудобнее на сене и задремал.
Лошадь остановилась, Фока очнулся и увидел впереди себя беспомощно барахтающуюся на льду кабаргу. Мгновенно соскочив, он бросился к ней и едва успел добежать, как на реку вихрем вылетел Батыр Пес мчался с такой быстротой, что на льду лапы его раскатились, и он, свалившись, пролетел на боку с десяток метров. Фока успел накрыть «козочку» полой дохи. Вернувшись к саням, он взобрался на свое место, бережно укутав, посадил на колени кабаргу и рысью погнал лошадь. Следом бежал Батыр. Скользя и оступаясь, он едва поспевал, забегая с обеих сторон и заглядывая на возок.
Через несколько минут Фока подъехал к товарищам. Из его дохи выглядывала привлекательная мордочка зверька. Буроватая головка, в кулак величиной, с мохнатыми стоячими ушами и влажными выразительными глазами была без свисающих вниз клыков. Ее черные глаза неподвижно смотрели вдаль и будто не видели людей. Только уши поминутно поворачивались из стороны в сторону да вздрагивали губы.
Симов приложил руку к груди животного и почувствовал частое биение сердца; за минуту он насчитал сто пятьдесят ударов. Удивительно подвижные бабки на ногах и острые копытца были невредимы Фока связал кушаком ножки кабарги попарно, положил ее на возок в сено и, чтобы она не билась, накрыл полушубком. Вскоре охотники забыли про зверька. Только Батыр шел сзади Фокиного возка и не сводил с него глаз.
С приближением к Шепшулте долина Джилы повернула на восток. Живописные утесы и крутые склоны, покрытые сосновым лесом и березовыми перелесками, исчезли. На смену им бесконечной панорамой потянулись невысокие солнечные травянистые увалы и скалистые «сивера» с мрачным обомшелым лиственничным лесом.
На шестидесятом километре в Джилу впадал из глубокой долины поток в три-четыре метра шириной. Это была речка Мосита, устье которой славилось обширной рыбной ямой. Лед в этом месте был тонким, а на слиянии двух речек его вовсе не было. Рискуя провалиться, охотники поочередно провели по ледяному карнизу лошадей. Это было последнее препятствие. За ним вскоре показалось зимовье.
Рогов выехал на забоку и подвел коня к дверям избушки. Когда въезжал на берег Трохин, его сани накренились и нз них вывалилась в снег связанная кабарожка. Одним прыжком Батыр очутился над ней. Его крепкие челюсти мгновенно сдавили горло маленького животного. Трохин вскрикнул и бросился с кнутом, но пес ловко увернулся и отскочил в кусты. В снегу, вздрагивая всем телом, осталась лежать кабарожка с беспомощно запрокинутой назад головкой. Из уха ее показалась алая струйка крови, в ноздрях запенились розовые пузырьки. Открытые глаза у «козочки» по-прежнему печально смотрели вдаль. Через несколько минут сердце ее остановилось.