Когда за ними, наконец, пришли, Рин испытал плохо скрываемое облегчение. Вряд ли прошло так уж много времени, но по его ощущениям - целая вечность. Теперь же гнетущей неизвестности наступал конец. Их вывели, а Харана персонально выволокли, с Gaoth Godlata через стыковочный шлюз. От открывшегося за его створками вида Лиам негромко присвистнул, а Рин запрокинул голову. Темно-серые стены испещряли бледо-голубые прожилки, ритмично пульсирующие, словно кровь в венах. Где то высоко вверху потолок терялся в переплетении мостов и перемычек, по которым то и дело бодрым строевым шагом маршировали шеренги мрачных вооруженных людей в безликой серой форме. Никто из них не обратил на пленников ни малейшего внимания, хотя сам Рин разглядывал их с большим интересом. Его толкнули в спину, заставляя идти вперед, и в полном молчании они пересекли стыковочную площадку, преодолели несколько коридоров, лестницу весьма старомодного вида, пока, наконец, перед ними не распахнулись широкие двустворчатых двери в два человеческих роста высотой. Просторное помещение с выгнутым куполом потолком представляло из себя разновидность переговорной. Пустующий пятачок в центре зала со всех сторон окружали кресла и именно на него конвоиры согнали пленников, после чего рассредоточились по краям пяточка и замерли в многозначительном ожидании. В единственном из нескольких дюжин занятом кресле, развалившись и закинув ноги на подлокотник, лениво возлежала Ки'Дой. При их появлении она не поменяла позы и даже не повернула в их сторону голову. Спустя полминуты двери снова распахнулись, впуская двух мужчин, и из горла Хитклифа вырвался глухой, сдавленный, как у раненного зверя, хрип. Одним из вошедших оказался Джунхей Гёро. Змей скользнул по ним взглядом, тонкие губы сложились в подобие холодной, безразличной усмешки. В знак приветствия он коротко кивнул Дой, та даже не обернулась в ответ, но предпочел сесть от нее подальше, у самого выхода, так, что бы их разделяло с десяток кресел. Второй мужчина, даже находясь рядом с такой незаурядной личностью, как Змей, привлекал к себе гораздо больше внимания. Узкие черные брюки, высокие ботинки на шнуровке, черный кожаный жилет с серебряными застежками и кровавыми рубиновыми отблесками камней, белая рубашка с кружевными манжетами - словно сошедший со страниц любовного романа принц. И волосы. Ярко-алые волосы, растрепанные с обманчивой дизайнерской небрежностью.
- Привет! - бодро поздоровался он то ли с Дой, то ли с окружающим пространством, но тишина в ответ его нисколько не обескуражила. Садиться он не торопился, напротив, скользнув взглядом по сгрудившимся в центре зала пленникам, значительно оживился.