- Итак, ты искал меня, - констатировал Харан.
- Нет. Это ты искал меня, Эллес, - Змей взял себя в руки. Лицо его разгладилось, исчезло выражение острого пищевого отравления, и снова приобрело жесткость, холодность. На его фоне даже капитан рит Ороста-Сунрайя смотрелся воплощением обаяния и дружелюбия. - И я знаю, зачем.
Капитан вопросительно изогнул бровь.
- В самом деле?
- Нам есть что обсудить, Эллес. И я предпочел бы поговорить в более уединенном месте.
Капитан не дрогнул под напором многозначительности, невозмутимо сохраняя видимость сдержанного, вежливого интереса. Гёро подошел ближе и жестом радушного хозяина пригласил Харана проследовать вперед.
- Прошу. Здесь слишком людно и суетно.
Харан с достоинством кивнул и Рин торопливо пристроился за его правым плечом. Слева от него, за спиной Змея, чинно вышагивали трое телохранителей и, позади всех, доктор Эрланд. Рин едва сдерживался, чтобы не поежится и не обернуться, чувствуя буравящий затылок взгляд. Так они дошли до веранды, терпеливо огибая лужи шампанского, осколки разбитого льва, сугробы противопожарной пены. Встречные, будь то гости, угрюмые и грязные, или работники Каньона, с суетливо пытающиеся устранить инцидент и вернуть торжество в прежнее русло, старались побыстрее убраться с их пути. Змея здесь знали.
На просторной, открытой веранде оказалось прохладно, но Рин едва обратил на это внимание. Пока остальные, словно шахматные фигуры, располагались в неведомом пилоту порядке, сам он, будучи не в силах бороться с искушением, прилип к перилам веранды. Внизу простиралась темная петляющая полоса с редкими пятнами разделительных огней. Она утопала, терялась за выступами обрывов, скалистыми арками, редкими клочками скудной растительности и в ночных тенях казалось, что каньон тянется так далеко и глубоко, что опоясывает планету и достигает ее недр. Рин затаил дыхание, опасаясь неверным движением спугнуть обуявшее его чувство мистического восхищения и азарта. За открывшийся перед ним фантастический вид он в то мгновение был готов простить Змею и мерзкий характер, и тяжелую руку. Но всепрощающее благодушие владело им недолго и из забыться его вырвал голос все того же Гёро.
- Я знаю, что ты ищешь кира Ноктиса, - словно наживку бросил Змей и на несколько мгновений выжидающе замолк, с интересом изучая содержимое подноса услужливого официанта. Но Харан молчал, лишь коротким движением руки отогнал от себя робота-официанта и, так и не продемонстрировав ни малейшей заинтересованности ни к сказанному, ни к ассортименту напитков, с обманчивой беспечностью откинулся на спинку кресла. Лишь когда пауза начала рисковать стать неловкой и излишне затянутой, Змей продолжил как ни в чем ни бывало.