– Кхе-кхе, – с кашлем выплёвывая и кровь, заговорил кондотьер, – вот я и дожил до этого момента. – Указывая окровавленными и двумя срезанными пальцами на фантастического «рыцаря». – Кхам-кхам… эпоха… новая наступает,… новый мир… кхам-кхе… грядёт. – Внезапно, из последних сил мужчина потянулся к парню, обхватив его правой искромсанной ладонью за плечо, говоря на последнем издыхании. – Не забудь… кхе-кхе… уроки сегоднешего дня. П-о-м-н-н-и-и-и…
Все мышцы Андрона обмякли, в очах потух свет жизни, и рука соскользнула с плеча. Наёмник, всю жизнь посвятивший войне, умер, как и подобает воину – в бою с врагом. Окровавленный, истерзанный, но погибший с честью.
Тем временем к месту боя стал подходить народ. Фантастический «рыцарь» оглядел всех суровым взглядом безжизненных визоров на шлеме. После чего из звукопреобразователя вырвался жуткий грубый голос:
– Кто здесь власть!?
Все стали шарахаться назад с ужасом, трепетом и благоговением в глазах. Рядом с воителем остался стоять один Зариф. В его карих глазах бегают нотки страха. Его ноги стали свершать аккуратные движения назад.
– Стоять! – Прикрикнул воитель и, воткнув простой двуручный меч в землю, сложив руки, спросил. – Это ты здесь представитель власти?
– Да. – Дерзко отвечает араб, опустив руки в карман. – Скажи, сколько ты хочешь? Такой могучий воин будет усыпан роскошью городской республики.
– Я служу Канцлеру! – Взревел воитель. – Я его стальной кулак, несущий кару и огонь нечестивцам, свет и спасение замученным! Я его латная перчатка, сокрушающая ересь и несущая весть о новом мире! Я пришёл сюда с требованием: вы должны присоединиться к Южно-Апеннинскому Ковенанту. В противном случае…
– Да что ты говоришь, ржавое ты ведро! – Нагло перебивая, закричал в порыве спеси Зариф, самодовольно улыбаясь. – Ты и твой канцлер – ничтожества, которые будут стёрты. Мои братья разберут тебя на болты, и продадут на рынке, с мясом, дровосек ты железный!
Данте заметил блеск металла в кучи крови и грязи. Юноша погрузил руку и вытянул револьвер Андрона. Полностью заряжённый, только заляпанный кровью, в боевом состоянии револьвер стал лишь искрой. Парень поднял оружие и направил ствол прямиком на Зарифа. «В голову стрелять нельзя, людей заденет» – подумал Данте и прострелил колени. Бандит не успел завыть, как юноша бегом преодолел метров десять и со всей силы ударил кулаком по лицу. Зариф плюхнулся в грязь, и тут же, постанывая, стал ползти. Парень, исполненный яростью и злобой, не стал церемониться и тут же вогнал со всей силы нож бандиту в спину. Вынул и ещё раз ударил. И так пока вся спина Зарифа не стала похожа на перепаханное поле, с ножом, торчащим между позвонков.