Послышался шорох открывающейся двери, и Матвей поднялся с брошенного на пол грязного одеяла, заменявшего в четырёх голых стенах матрас. Из небольшого окошка можно было рассмотреть только часть прохода, но Ильяс встал так, что было видно не только его, но и изменённого, идущего за ним на поводке. В этот раз не привычно тихого, а взбрыкивающего и сопротивляющегося.
— Ваш дружок захотел посмотреть, как вы тут поживаете, — дёрнул Ильяс прорезиненную цепь, зажатую в руке. — Он не смог рассказать мне больше ничего интересного, и вот результат. Продавал за свою жизнь всякую ерунду, которую вы и так рассказали за столом.
Мужчина достал из сумки кусок сырого мяса и бросил его существу, которого когда-то звали Артём. Изменённый вцепился в подачку, разрывая её и глотая не разжевывая.
— Так что, присоединиться никто не хочет? — под громкое рычание и посылаемые в его сторону проклятья, уточнил Ильяс. — За ценные сведенья, где ещё проживают люди, я не стану вас засовывать под душ. Вы проживете долгую и счастливую жизнь, так и не изменившись.
Матвей молча всматривался в сухощавую фигуру говорившего. Жителей поселка Торетам, куда их привезли прямо из аэропорта рядом с «Байконуром», практически не коснулись изменения. Триста солнечных дней в году, осадки, чаще выпадающие зимой в виде снега, чем мокрого дождя, сухой, жаркий климат, и вот результат. Люди здесь и, правда, были людьми. Только внешне. Всех неугодных Ильяс поливал собранной дождевой водой, после чего надевал специальные ошейники, контролирующие поведение. Если изменённый пытался сделать что-то неугодное, его ударяло разрядом тока. Пульт управления находился у человека, который варьировал мощность разряда. Видео, которое они крутили в сообщение, было просто другой последовательностью съемки. Сначала это был человек, потом его изменили и приручили. С этим зеленоглазым экземпляром Ильяс и приходил чаще всего их навестить. Изменённый выполнял функции неподкупного телохранителя.
«Лекарства не существовало…» — эта мысль-разочарование билась в голове. И глядя на такой контраст — неизменённый Ильяс и дрессированный зверь за его спиной, Матвей принял это окончательно. В этом мире могут жить с комфортом только звери. Неважно, изнутри или снаружи. Человеку остается лишь меняться, и тогда… Матвей больше не видел решеток, улыбающегося Ильяса, наблюдавшего, как изменённый разрывает сырое мясо, размазывая по лицу кровь. Он не видел ничего, кроме решения. Человек должен измениться, став единым целым с новой природой, а не пытаться излечиться. Не делать старых ошибок, пытаясь переделать мир под себя, а стать его частью. Только изменения должны быть проконтролированы, а для этого надо…