— Я не говорю про сегодня. Я хочу обсудить нечто очень важное.
Его ладонь беззастенчиво заскользила между ее бедер, снова возбуждая Амалию. Ее лоно немедленно увлажнилось. Амалия бесстыдно застонала, готовая принять его вновь. От его прикосновений она теряла разум и волю, готовая раствориться в нем без остатка. А потом целый день предвкушать следующую ночь, и так без конца.
До тех пор, пока Зейн не скажет ей, что игра закончена.
До тех пор, пока шейх аль-Гамди не скажет ей, что она ему больше не нужна.
До тех пор, пока ее сердце не разорвется от боли.
Ей необходимо уехать, пока у нее остается хоть капля здравого смысла.
Ей нужно уйти, пока он окончательно не раздавил ее.
— Я хочу поговорить о нас и наших отношениях. Это не может ждать до утра.
Он резко отстранился. Выражение его лица стало холодным. В иной ситуации Амалия расхохоталась бы, но сейчас она едва не разрыдалась, почувствовав не только телесную, но и душевную уязвимость. Схватив одеяло, она прикрыла наготу. Зейн, казалось, не чувствовал дискомфорта. Но его тело не должно отвлекать ее от того, что она собирается сказать, поэтому она подала ему другое одеяло. Зейн скривился, но все-таки молча прикрылся, удивившись ее стеснительности.
— Мы должны поговорить непременно сегодня? — озабоченно спросил он.
Набрав в грудь побольше воздуха, чтобы справиться с волнением и разозлить себя, Амалия произнесла:
— Тебе не о чем беспокоиться. Я просто хочу обсудить наши планы.
— Я спокоен. Я… — Он запустил руки в шевелюру и нервно провел по волосам. — Просто сегодня мы наконец-то вместе после всей этой предсвадебной суматохи. — Он был похож на маленького мальчика, и Амалия с испугом на него посмотрела.
— Зейн… — начала она.
Но момент уязвимости прошел.
— Говори, в чем дело.
— Мне нужно планировать свою жизнь. Мира вышла замуж по любви за человека, с которым будет счастлива всю жизнь. И все благодаря тебе.
— И тебе тоже, — добавил он, сжимая губы в тонкую полоску.
Амалия только пожала плечами:
— Сегодня один из твоих помощников сообщил мне, что освобождение Аслама — дело дней. Как только я увижу, что он на свободе, я смогу уехать.
— Обратно к Максу и к жизни с несбывшимися ожиданиями?
— Ты знаешь, как я к нему отношусь, и тем не менее продолжаешь меня…
Не дав ей договорить, Зейн притянул ее к себе, воскликнув:
— Да я завидую вашей дружбе черной завистью! Вот что ты со мной сделала, Амалия.
Она едва не задохнулась от его признания, но нашла в себе силы продолжить:
— Теперь, когда наш план выполнен, мне необходимо вернуться в свою обычную жизнь. Я не могу вечно находиться в подвешенном состоянии ни ради Аслама, ни ради тебя. Настала пора вернуться из мира фантазии в реальность.