Вероятно также, что писатель хотел продать картины для того, чтобы перевести в деньги принадлежащее ему имущество, что позволило бы предотвратить спор между родственниками из-за наследства после его смерти. Подобно королю Лиру, Моэм пытался предотвратить будущие раздоры в семье, но это привело к такому острому конфликту, о котором он не мог и предполагать.
Когда Моэм принимал решение о продаже коллекции, его, безусловно, занимала мысль о завещании и распоряжении его имуществом после смерти. В октябре Руперт Харт-Дэвис заметил Джорджу Литтлтону, что, «по мнению многих, помимо стремления не допустить передачи права владения имуществом его дочери и ее детям, у него оставалось лишь одно желание — пережить Уинстона [Черчилля]». Девятого октября писатель объявил, что помимо завещания некоторой части своих средств, он намерен передать все свое имущество фонду, руководство которым осуществляет Общество писателей, драматургов и композиторов. Из этого фонда должны будут предоставляться средства пожилым писателям, которые больны или испытывают финансовые затруднения. По словам Джеральда Келли, Моэм был убежден, что Лиза «пустит на ветер деньги», которые он заработал упорным трудом в течение всей своей жизни. Моэм стал утверждать, что его внуки еще ничего не сделали в жизни, что давало бы им право на его наследство, кроме того, что появились на свет. К тому же он уже позаботился о них, сделав им дорогие подарки и открыв для них счета в банках. Ники и Камилла получили по 6000 фунтов стерлингов, а Джулиан и Джонатан — по 10 000 фунтов. Лиза приобрела дом в Челси и контрольный пакет акций в созданной им компании. Позаботившись таким образом о своих родственниках, он планировал использовать остальное имущество для того, чтобы, во-первых, обеспечить Серла и, во-вторых, оказать практическую помощь писателям, которые не добились того, чего достиг он. Ошибка Моэма состояла в том, что в свое время он подарил дочери несколько картин из своей коллекции. Поэтому Лиза предложила отцу сопровождать его во время его визита в Лондон, чтобы присутствовать при продаже картин. Это предложение возмутило писателя до глубины души. Он усмотрел в нем стремление дочери присвоить часть полученной при продаже коллекции выручки. После того, как он через Серла передал ей, что не желает видеть ее, Лиза и ее муж обратились к Энн Флеминг, чтобы та выступила посредником между ними и отцом.
В течение лета и осени 1961 года Лиза и ее муж видели, как часто меняется настроение отца. Хотя он обычно проявлял учтивость и расположение к окружающим, на него могли находить приступы необъяснимого гнева. Как-то после обеда он удалился в свою комнату, где начал угрожать находившимся за сотни километров дочери и ее мужу: «Я им покажу! Я их вышвырну на улицу, только там им и место! Я с ними рассчитаюсь! Сукины дети!» Эти приступы паранойи, по словам Серла, стали случаться с ним за год до этого, и с тех пор становились все более частыми и принимали все более острую форму. Они сопровождались порой швырянием посуды или предметов мебели.