Остальные газеты тоже ухватились за убийства Мэйпл Черч и Эвелин Гамильтон (продемонстрировал ей Стивен), хоть и не так жадно, как первый таблоид.
— Типичная безответственность, — сказала Агата. — Две убитые женщины — еще не «новый Потрошитель».
— Да, но некий «заслуживающий доверия источник» поделился опасениями инспектора Гриноу и вашего друга сэра Бернарда относительно того, что убийства могут свидетельствовать о том, что среди нас действует «Ночной Потрошитель». Помогает продавать газету.
— И создавать панику. Позор!
— Я знаю ваше отношение к газетам, Агата…
Ей хотелось надеяться, что у Стивена хватит ума не вторгаться на запретную территорию. Даже спустя столько лет дискомфорт и замешательство из-за некоей газетной кампании явственно сопутствовали ей. Когда она сбежала от своих проблем с Арчи и его изменами, найдя убежище в санатории, пресса превратила это «исчезновение» в одну из главных новостей, а затем, когда она появилась, обвинила в том, что это рекламный трюк.
С той поры она питала отвращение к прессе и антипатию к журналистам с их неуместным и безвкусным вниманием. Она на собственном опыте узнала, что чувствует лисица — загнанная, в разрытой норе, с гончими, щелкающими за спиной зубами.
— Вы относитесь к тем редким публичным фигурам, кто недоволен своей известностью, Агата. Большинство писателей стремится к славе.
— Работа — это работа, Стивен. А моя жизнь — это моя жизнь. И только моя.
— Знаю. Надеюсь, я не нарушил…
— Пока нет.
Он вздохнул. Сделал глоток чая. Откинулся на спинку стула. Сложил перед собой руки и сказал:
— Вот почему я вас разыскал: чтобы еще раз просить отказаться от участия в работе Спилбери и этих преступлениях Потрошителя.
— Это пресса назвала их так. Я же считаю, что…
Он вскинул руку, оборвав ее на середине фразы.
— Я принес эти газеты только затем, чтобы показать, во что вы, возможно, вот-вот ввяжетесь. Если пресса пронюхает о вашем присутствии — даже на самом краю расследования — вас могут ждать неприятности, к которым вы совершенно не готовы.
Она задумчиво нахмурилась.
— Стивен… Признаюсь, мне это в голову не приходило. Спасибо, что указали на это.
Он подался вперед и коснулся ее пальцев:
— Значит, вы передумали! Вы не станете в этом участвовать.
— Не передумала. Но я приму меры, чтобы избежать репортеров.
У него вытянулось лицо:
— Агата… скажите мне честно: Максу хоть когда-нибудь удается вас переспорить?
— А мы не спорим. Мы обсуждаем.
— И вы всегда настаиваете на своем?
— Нет, конечно. Но ведь Макс мне муж… а вы всего лишь друг.
Он рассмеялся: