— Садитесь сзади, — скомандовал Серебряков и, подождав, пока я устроюсь, аккуратно передал мне Варю.
Я не обращала внимания на виды за окном и даже не пыталась понять, в какую сторону мы едем, просто всю дорогу как заведенная баюкала и успокаивала всхлипывающую Варвару. Вернулась в реальность, когда мы остановились у ворот какой-то больницы: в темноте табличка на здании едва различалась. Я только успела заметить слова «детская» и «хирургия». Серебряков между тем забрал у меня Варю и быстрым шагом направился к приемному покою. Навстречу вышел пожилой усталый врач, на торопливые объяснения Серебрякова медленно кивнул и позвал за собой.
— Меня беспокоит только рука, — сказал он после осмотра. — Надо сделать рентген. Несите девочку в рентген-кабинет, он в конце коридора, потом с результатом ко мне…
В кабинет, где делают, рентген меня не пустили.
— Заходит только один из родителей, — остановила нас грозная дама в форме медсестры. — Или отец, или мать. Определитесь.
— Отец, — сказал Серебряков, протискиваясь мимо нее в дверь.
— Отец, — подтвердила я, оставаясь в коридоре.
— Небольшой перелом все же есть, — со вздохом констатировал доктор, рассматривая готовый снимок. — Придется поносить гипс недельки две. Ну и несколько дней постельный режим, чтобы понаблюдать за состоянием. Вдруг еще сотрясение у нас имеется. Пока симптомов никаких нет, но могут проявиться позже. Я сейчас позову медсестру, она наложит гипс и даст девочке обезболивающее…
Пока Варе гипсовали руку, мы снова ожидали в коридоре, только уже вдвоем.
— Простите меня, Мария Дмитриевна, — произнес вдруг Серебряков, — что накричал на вас. Я совсем не думал так…
— Я понимаю… Эмоции…— я приткнулась спиной к стене. — Я тоже на вас накричала, так что… Оба хороши.
Серебряков несколько раз кивнул и тоже прислонился к стене.
— У вас волосы еще мокрые, — сказал потом.
— Знаю, — я усмехнулась. — Но мне некогда их было сушить…
— Наденьте тогда хотя бы капюшон, когда выйдем на улицу, — он тоже чуть улыбнулся.
— Постараюсь не забыть… Меня больше волнует, с кем завтра останется Варя, — произнесла я озабоченно. — Я не могу не выйти на работу, меня даже заменить никем не успеют… Черт, — я сокрушенно качнула головой, — ну почему уже завтра понедельник?..
— Думаю, Нина справится до вашего прихода, — отозвался Серебряков. — Ей не привыкать ухаживать за Варей, когда та болеет…
— Я постараюсь освободиться как можно быстрее, — пообещала я.
— Мы готовы, — дверь процедурного распахнулась, и показалась медсестра, а за ней — Варя с подвешенной правой рукой.