— Какой смысл жить во дворце вдали от моего народа, если я могу быть здесь и узнавать их проблемы?
С этим он поспорить не мог.
— Я думаю, Шариф согласится с твоим решением. Мы оба знаем, что Шариф терпит помпезность и церемонии только как необходимую часть своей работы. Для вас обоих важнее всего народ Кареши.
— Я очень упорно добиваюсь поставленной цели.
— А то я не знаю, — сухо пробормотал Тир.
— Куда ты собрался? — спросила Жасс, когда он повернулся, чтобы уйти.
— В свое убежище, — сказал он. — Не волнуйся, оно надежное.
— Я не волнуюсь, но теперь твоя очередь говорить. Почему ты отказываешься от шанса пообщаться?
— Я пробыл здесь достаточно долго, Жасс. Твоя репутация погублена.
— Забудь о моей репутации, — возразила она. — Ты же не целовал меня на глазах у всех.
— Кстати, почему я об этом не подумал?
— Тир…
— В следующий раз я оставлю тебя там, где найду, — пообещал он, прежде чем Жасс успела возразить.
— Нет. Ты никогда так не поступишь. Ты всегда был моим спасителем, Тир.
Их взгляды встретились, ситуация стала опасной.
— Немногие назовут меня спасителем, — сказал он.
— Нет, — согласилась она. — Тебя зовут героем.
— Перестань, Жасс.
— Нет, я не перестану. — Ее голос стал таким же громким и сердитым, как у Тира. Она встала между ним и выходом из шатра. — Однажды ты скажешь мне, почему избегаешь разговоров о своем прошлом.
— Мое прошлое не твое дело.
— Это мое дело, — в ярости ответила Жасс, — потому что мы с Шарифом волнуемся за тебя. И я не желаю смотреть, как ты страдаешь в одиночестве.
— А если я хочу быть один? — резко спросил он. — Поверь мне, Жасс, ты не захотела бы попасть туда, где был я. И ты, несомненно, не захотела бы видеть даже во сне то, что я видел.
Жасс взяла Тира за руку, и он напрягся.
— На этот раз ты ошибаешься, — сказала она. — Ты недооцениваешь меня, Тир. Ты можешь рассказывать мне обо всем, — подчеркнула она.
— Кое о чем лучше не рассказывать, Жасс.
— Я не согласна. — Она покачала головой и немного отошла от него в сторону. — Если ты будешь держать в себе все эти отвратительные мысли, то ты заболеешь. Наступает момент, когда следует посмотреть правде в глаза. Тир, Слушай, Тир, я часто ошибалась, но теперь я должна все исправить. Я не знаю, с чего начну, но я все равно решу свои проблемы. — Она вздохнула, сопереживая Тиру. — Я не могу притворяться, будто не осознаю чудовищность воспоминаний, от которых ты бежишь.
Тир молчал.
— И я не представляю, что ты видел, — сказала она.
К счастью!
Взгляд Жасс остался таким же уверенным.
— Я не брошу друга в беде, — произнесла она.