Соба Младший сумел сбежать из тюрьмы, спрятавшись в гробу, – комичный эпизод, который заслуживает более подробного рассказа. Чуть позже. Оказавшись на воле, он тут же перешел на нелегальное положение. Но, в отличие от того, как поступали его товарищи, жившие впотьмах в какой-нибудь комнатушке или укрывавшиеся в шкафу у своей пожилой тетки, он выбрал совершенно противоположное. “Что видят все, не видно никому”, – философски подумал Соба. И стал бродить по улицам, в лохмотьях, с растрепанными сальными волосами, испачканный в придорожной пыли. Чтобы исчезнуть из виду еще более основательно и не попасть в руки военных, рыскавших с облавами по всему городу с целью собрать очередное стадо пушечного мяса, Соба притворялся сумасшедшим. А человек может сойти за умалишенного и убедить в своем безумии других только тогда, когда он и в самом деле немного сходит с ума.
– Представьте, что вы заснули, только наполовину, – объяснял Соба. – Одна часть вас бодрствует и наблюдает, а другая где-то витает. Вот ее-то вы и выставляете напоказ.
Именно в этом состоянии невидимки для общества и образе полусумасшедшего, когда его разум блуждал, словно безбилетный пассажир, Соба Младший и увидел того самого голубя.
– Несколько дней без еды. Я еле стоял на ногах, и любой порыв ветра мог поднять меня и унести прочь. Отломав от дерева раздвоенную ветку и привязав к ней пару полосок резины, я пытался охотиться на крыс там, в Катамборе[11], когда увидел, как он спускается на землю, сверкая на солнце и освещая все вокруг своей белизной. Святой дух, подумал я. Подобрав камень, я вновь взглянул на голубя, прицелился и метнул. Удар оказался точным. Голубь умер, не успев приземлиться. Я сразу заметил пластмассовый цилиндрик, прикрепленный к кольцу на его лапе. Вскрыв его, я вытащил оттуда записку.
Завтра. Шесть часов, где обычно. Будь очень осторожна. Люблю тебя.
Алмазы я нашел, когда выпотрошил голубя, перед тем как зажарить его.
Соба Младший не осознал случившегося.
– Ничего не понимая, я верил, что это Бог подарил мне камни. Даже подумал, что и записку Он тоже написал мне. Моим “где обычно” местом была площадка напротив книжного магазина Lello. И на следующий день в шесть часов я уже был там, ожидая, что Бог как-то проявит себя.
Бог проявил себя, но не впрямую, а приняв облик необыкновенно полной женщины с гладким, блестящим на солнце лицом, которое излучало какую-то бесконечную радость.
Женщина вышла из машины, старенького микролитражного “ситроена”, и направилась к Собе Младшему, наблюдавшему за ней из-за мусорного бака.