— Вот, значит, как… — Учай задумчиво оглядел побратимов. — Условия мне ставит…
Соратники возмущенно загомонили, но сыну Толмая было не до них. Он глядел на Вечку, размышляя. Да, тот, пожалуй, боец не из лучших. И хотя усвоил многое рассказанное и показанное Джеришем, все еще с настоящим воином тягаться не может. Однако же парень — прирожденный охотник. Ходит тихо, прячется ловко, почем зря не шумит. Если отец мальчишки его так легко поймал и скрутил, значит опыт в этом деле у него немалый. И уж конечно, приглашая вождя ингри на встречу, он не шутил.
— А пойду, — выходя из задумчивости, произнес Учай.
— Что, если он тебя порешит? — с тревогой спросил Кежа.
— Хотел бы — так и порешил бы. Вот сам бы на торжище пришел и, когда я ножи глядел, одним меня ткнул. Кто бы помешать успел?
— Не ходи, старшак, — робко вмешался Вечка. — На торжище говорили, что отец этого парня — колдун.
— С чего бы это?
— Люди сказывают, что он водится с духами-болотниками и у себя избу не дровами, а землей топит. Прямо на куски ее режет и в печь бросает… А еще говорят, что ножи свои он заговоренной водой и человечьей кровью поит. Оттого они у него такие острые получаются…
— Говорят, что огромный волк луну съедает, — ехидно ответил Учай. — А затем она утробу ему прожигает и вновь выходит. Да только никто того волка не видел. Сам гляну, тогда и скажу, что там — духи ли злые умельцу помогают, или он знает такое, что нам неведомо.
— Может, Джериша с собой возьмешь? — предложил один из побратимов.
— Он земляка встретил. Они как с брагой засели, так еще и не вставали… Сам пойду. Я ему, чай, не враг. А каждого шороха бояться — лучше из дому не ходить. — Учай поправил на широком поясе подарок Ширама. — Если завтра к вечеру не вернусь, разыщите чужака и отомстите. Но я верю, Шкай защитит меня. Нынче за полночь и выйду.
* * *
Учай стоял на берегу, вглядываясь в утренний туман, ползущий над Медвежьим ручьем. Пожалуй, не многие бы решились в одиночку идти сюда под утро — ручей не зря носил свое имя. Медведи часто приходили половить тут рыбу и совсем не жаловали тех, в ком видели соперников. К тому же в округе было немало болот — часто уже совсем высохших, едва проминавшихся под ногами. Но местами и тут оставались затянутые травой оконца, один шаг в которое — и никто больше не увидит и не найдет неосторожного… Однако Учай стоял на берегу и ждал, кутаясь в подбитый мехом красивый арьяльский плащ.
Вдруг утренняя пичуга, которая радостно посвистывала на ветке над головой Учая, замолкла, не закончив трели. А затем, захлопав крыльями, и вовсе унеслась прочь.