Увидев перед собой секретаря начальника порта, господин Корн удивленно уставился на него, чувствуя новую неприятность.
– Что случилось?
– Доктор, требуется ваша помощь. Жена господина Петерсона не может разродиться.
Известие было явно не из приятных, особенно в свете последних событий.
– Как давно начались роды?
– Утром.
– Да сейчас уже вечер! – удивился Корн. – А что говорит повитуха?
– Она в отчаянии. Говорит, что младенец умер и нужно что-то делать с роженицей, чтобы его достать и спасти несчастную.
«Вот сволочь! – прямо-таки зашипел от возмущения эскулап. – Она угробила ребенка, сейчас умрет мать, и эта дрянь все это хочет перевалить на меня». Корн представил себе довольную улыбку на физиономии повитухи при его появлении в доме Петерсонов.
Было ясно как день, что акушерка хочет вывернуться из скверного положения, в которое попала из-за своей глупости, и подставить коллегу, сделав его виноватым в смерти и ребенка, и матери. Именно в таком исходе Корн уже не сомневался. Ситуация нередкая в их среде и говеная, грозящая нешуточными неприятностями, а может быть, и изгнанием из профессии. Такое тоже случалось, особенно при лечении начальствующих особ. Лишиться заработка и опозориться на весь свет Корну явно не хотелось.
«Отказать нельзя, и идти тоже нельзя, а что делать?» – Корн растерянно смотрел на гонца и понимал всю безвыходность своего положения.
Прибывший тоже был далеко не дурак, и видя панику в глазах доктора, решил откровенно заработать: «А чем я хуже?»
– Уважаемый господин Корн, как хорошо, что вы оказались дома, а могли ведь и не быт или вообще уехать из города, – весь вид прибывшего говорил: «Ну, болван, давай договариваться!»
До сознания Корна, наконец, дошел истинный смысл слов секретаря, а наглая улыбка на его лице породила искру надежды – ему явно намекали, что за небольшое вознаграждение можно спасти свою репутацию, немного поступившись совестью.
Пройти в соседнюю комнату, достать кошелек и молча положить на стол перед прибывшим чиновником четыре серебряных гульдена много времени не заняло.
Секретарь презрительно покачал головой: «Вы что, мужчина, меня за придурка держите?» – ясно читалось в его глазах.
Помедлив пару мгновений, доктор решительно добавил еще два гульдена, давая понять, что больше он ничего давать не намерен.
– Так вас не было дома? Стучал, стучал, а никто не отвечает – должно быть, по делам уехали? – скорчив глупую рожу, поинтересовался прибывший посланник.
Корн согласно кивал и вскорости гонец отбыл восвояси, а Корн, собрав вещи в саквояж, выскользнул через черный ход и, тщательно пряча лицо, устремился прочь от своего дома.