Дверь кареты открылась, и навстречу княжне выскочил тот же плотный мужчина, которого она приняла за соотечественника и к которому бросилась на шею от избытка чувств и эмоций в ту памятную ночь.
– Добрый день, Дарья Алексеевна, не испугал часом?
– Да нет, а что, кто-то опять желает посягнуть на мою честь, как в тот вечер?
Мужчина усмехнулся.
– Шутить изволите. Кстати, я не представился – Друбецкой Артамон Сергеевич.
– Так вы все-таки русский, я не ошиблась, – засияла Даша.
Замечено не мной и уже давно, что встретив родную – русскую душу на чужбине, всякий рожденный на просторах великой, могучей и необъятной готов был расцеловать соотечественника в первое мгновение, далее – по обстоятельствам.
Поскольку первое мгновение было пройдено в ту памятную ночь, то теперь следовало сделать «тайм-аут» и посмотреть, и послушать – выдержать паузу, как советовал небезызвестный драматург. Что княжна и сделала.
– Да вот, угораздило родиться на просторах, но, впрочем, не жалею, – не меняя тона, Артамон Сергеевич продолжил:
– Вас ждет для приватной беседы некий весьма влиятельный господин. Прошу, – красноречивый жест рукой приглашал проследовать в карету.
Ситуация была несколько щекотливая.
– Я могу отказаться? – задала вопрос Даша. Страха не было, но и желания рисковать без необходимости тоже.
– Можете, но речь идет о жизни ребенка, а отец не хотел бы «светиться» рядом с вами. Чревато, знаете ли.
Ломаться далее смысла не было. Юность вообще опрометчива, да и если это действительно правда, отказать ребенку в помощи она бы не смогла.
Решительный шаг вперед – и она в полумраке кареты, Друбецкой рядом – напротив. Через час, который прошел в молчании, карета остановилась у роскошного особняка, обнесенного высоченным каменным забором. Друбецкой, проворно выскочив первым, помог княжне выйти из кареты и жестом пригласил пройти внутрь белокаменных хором.
Особняк был и вправду огромен, красив и массивен. Великолепная мраморная лестница вела на крыльцо, тоже из мрамора. Дом был в окружении массивных мраморных колонн. Судя по искусной резьбе и отделке, хозяин особняка был не просто богат, а сказочно богат. Подобные домики она видела только во сне. И вот сон ожил.
Массивная дубовая дверь открылась совершенно бесшумно, и навстречу вышел немолодой господин в простецком домашнем костюме. Его с легкостью можно было принять за лакея, если бы не манеры и взгляд. Так может смотреть только человек, который привык отдавать приказы, а не исполнять их.
Друбецкой при виде вышедшего чуть склонил голову, что еще раз убедило княжну, что перед ней стоит тот самый господин, который ее и пригласил.