В результате – поломанная нога, которую с трудом смогли восстановить лучшие врачи Амстердама, перелом позвоночника и полная неподвижность. Внутренние органы тоже пострадали, но не критично.
Пройдясь сильными пальцами по искалеченной ноге, Даша призвала в помощь свои способности и должна была отметить, что кость на ноге действительно срослась, но неправильно. Это можно было исправить, но это все было второстепенно. Главной бедой было то, что искусно сломанный позвоночник делал эту операцию бессмысленной.
Отсутствовала связь позвоночника с головным мозгом, вернее она присутствовала, но в такой ничтожно малой степени, что о подвижности пациента речи вообще можно было не вести. Даже естественные потребности организма не контролировались юношей в полной мере.
Не будь он в таких условиях, как сейчас, он бы давно уже богу душу отдал. Но, видно, расчет неизвестных негодяев и был сделан именно на это. Причем по некоторым признакам княжна могла сказать абсолютно четко, что действовал либо врач, либо высококлассный палач, в совершенстве знающий анатомию своей жертвы.
– Господин Нортон! – обратилась она к хозяину дома. – По предварительному осмотру могу сказать, что положение вашего сына сложное, но не безнадежное.
Даша улыбнулась юноше, который с надеждой смотрел на нее.
– Слышишь, малыш, не безнадежное. Поборемся? Если ты меня слышишь и понимаешь, опусти веки.
Юноша послушно закрыл глаза. Ему подарили надежду.
Отец крепился, но слезы предательски выступили на его глазах.
– Я помогу тебе, но это будет трудно и больно, готов ли ты драться за себя?
Глаза юноши опять закрылись.
– Ну вот и хорошо.
И обращаясь к Нортону:
– У нас есть, о чем поговорить, не так ли?
– Отдохни, я скоро приду и помогу тебе, – княжна решительно встала, давая понять, что есть вещи, которые нет смысла говорить у кровати больного и в присутствии посторонних.
Нортон это прекрасно понял и предложил пройти в его кабинет, где они бы смогли поговорить без нежелательных свидетелей.
Кабинет хозяина был под стать ему самому. Обширные апартаменты в темных тонах из мореного дуба. Своей массивностью и богатством отделки кабинет давил на посетителя, сразу ставя его в подчиненное положение, впрочем, это было субъективное мнение.
Да и задерживаться в нем они не стали, пройдя сразу в личные апартаменты хозяина. Здесь атмосфера была совершенно иная: уютно и по-домашнему комфортно, камин, кожаный диван, два кресла, столик.
– Присаживайтесь, княжна – предложил Герд, указывая жестом на кресло рядом с камином, – на каком языке вам удобно говорить?