— Ну ё-моё… — тоскливо протянул Женька.
Кабаниху застрелили не на бегу, она попала во фреанский капкан. Подлая и соответственно все больше набирающая популярность у браконьеров штука — одна такая уже лежала у лесника в рюкзаке, конфисковал у подозрительного «грибника» и все забывал достать и убрать в сейф. Активированный капкан глубоко вгрызается в землю сотнями ветвящихся нанонитей в оболочке силового поля, формируя корневую систему на зависть вековому дубу, а под самой поверхностью затаиваются ловчие щупальца. Освободить из них даже голую кость нереально: щупальца устроены так, чтобы максимально плотно прилегать к телу жертвы, они не рвутся и не режутся. Если попавший в капкан зверь худеет, они затягиваются теснее, при этом не пережимая и не повреждая ткани, как обычный силок. Якобы «гуманная» ловушка, штраф за ее использование небольшой, а за хранение — вообще никакого, но Женька ненавидел эту дрянь больше, чем оружие. Там хотя бы бах, и готово, а в капкане животное может мучиться несколько часов или даже дней.
Тут в голову пришла еще одна мысль, заставившая лесника передернуться. Обычно браконьеры все-таки охотятся на животных ради мяса, эдемская вепрятина — экзотика, на черном рынке за нее дают хорошие деньги. Чтобы скормить ее грибам, надо действительно быть маньяком.
А значит, в кабаниху вообще никто не стрелял, браконьеры наследили, когда устанавливали капкан.
И первыми к нему успели сыроежки.
Взрослый, здоровый вепрь легко справится с десятком хищных грибов или убежит от них, но окруженному целой стаей и прикованному за ногу деваться некуда.
Лесник остервенело, одним резким взмахом вытряхнул кости из мешка. Они широким полукругом разлетелись по идущей под уклон земле, череп аж на несколько метров откатился и укоризненно уставился на Женьку пустыми глазницами. Отключить фреанский капкан может только тот, кто его поставил или у кого есть боевое оружие, но лесникам оно не полагалось. Якобы на все про все станнера должно хватать, они же не копы!
Если бы сейчас перед Женькой явился дьявол и предложил продать душу за киборга, лесник даже не дал бы ему закончить свое рекламное предложение — схватил бы за грудки и не отпускал, пока тот первым не подпишет контракт.
Лесник с яростью огляделся по сторонам, но вместо рогатого мужи ка в клубах серного дыма заметил неподалеку еще один холмик из трутовиков, совсем небольшой. И вон там, дальше по тропе, они тоже зачем-то скучковались…
Кабаниха была с поросятами. Маленькие, растерянные, они крутились возле плененной матери, пока не пришел и их черед.