– Насчет змеи – согласен, – вставил Ковалев.
– Выходит, женщина, чей родовой знак вырезан на черепе, – сарматская царица, верховная жрица Богини-Матери или иного бога, о котором можно только гадать на кофейной гуще. Сведений о сарматах маловато… Чего смотришь?
– Ну ты даешь, – покачал головой Виктор.
– Со мной так бывает. – Макар снова погрустнел.
– Может, скажешь и имя царицы? – осторожно поинтересовался Ковалев.
– Нет. Имени не скажу. Не знаю. Хотя могу предположить, что она одно время служила наемницей на Великом шелковом пути.
– Вот это девушка! Но, черт побери, Холмс, как вы узнали? – Виктор притворно шлепнул себя по лбу.
– Элементарно, Ватсон, – подыграл ему Макар. – Вы невнимательно слушали. Я с самого начала сказал: череп протоцератопса из пустыни Гоби в Монголии.
– А! Да-да-да!
– Скифы и сарматы нанимались в охрану караванов, идущих Шелковым путем. Часть их пути проходила через Монголию.
– И что с того? Череп еще откопать надо.
– В Гоби иногда ветры выдувают целые скелеты и гнезда, полные окаменелых яиц. Собирай не хочу. Огромные кладбища динозавров просто лежат на поверхности.
– Ни фига себе-е-а-а! – Виктора неумолимо потянуло в сон, и он зевнул.
– Их открыл один советский палеонтолог – Иван Антонович Ефремов. После он стал знаменитым фантастом.
– «Туманность Андромеды», – вспомнил Виктор, потирая слипающиеся глаза. Лекция друга подействовала на него лучше всякого снотворного.
– Ты бы прилег, Витек, – предложил Макар. – Не ровен час, свалишься.
– Я на диванчик, – прокряхтел Виктор, поднимаясь с табуретки. – В дом.
Ковалеву уже было все равно, что приснится и в каких количествах. Он хотел спать, очень хотел спать.
Глава 13. Сон второй – Посейдон и Медуза
Я так много мечтал о тебе,
Я так много ходил, говорил,
Я так сильно любил твою тень,
Что теперь у меня ничего от тебя не осталось.
Одно мне осталось: быть тенью в мире теней,
Быть в сто раз больше тенью, чем тень.
Чтобы в солнечной жизни твоей
Приходить к тебе снова и снова.
Роберт Деснос
Виктор во сне поднимался по лестнице следом за человеком в камуфляжных брюках. Он знал, кто это, но в тот момент его внимание сосредоточилось на другом. Ковалев глянул вниз с лестничной площадки и понял, где находится. Старая усадьба. Вот мозаика на полу, слева бар, справа магазин. Именно разноцветная картинка из стеклышек привлекла его: голова красивой женщины с закрытыми глазами, лицо обрамляют темно-русые пряди, в которые вплетены золотые змеи.
Виктор пригляделся внимательнее и, как часто бывает в сновидении, изображение стало плыть, словно водяная рябь, освещенная солнцем, побежала по мозаике. Ковалев склонился вперед, крепче вцепившись в деревянные перила. Солнце ослепило его.