– Чему тут улыбаться?!
– Тихо-тихо. Это были трилобиты – такие древние мокрицы, большие мокрицы.
– С глазами?
– Ага. Были и такие. А про скалу что-то спрашивал?
– Ну да! Только ты опять ржать начнешь.
– Не буду…
– Вот опять! Ты опять улыбаешься!
Зотов достал из рюкзака бутылку с водой, протянул Виктору. При виде воды Ковалев понял, как мучает его жажда.
– Скала там была черная, – отдуваясь после жадного глотка, продолжил Виктор. – Очень похожа на хребет какого-то зверя или изогнутую спину с гребнем.
Макар задумчиво потер обгоревший на солнце нос.
Синяя тетрадь:
«Откуда произошло название „Гостра Могила“?
Разбирать происхождение названий – очень интересное занятие! Вот взять, к примеру, наш поселок типа городского Гвардейское, он же станция Остряково, он же Сарабуз. Последнее название, согласно переводу с татарского, означает „Желтый Лед“. Но если перевести с санскрита: сара – течь, вода; бус – туман. Получается „Текучий Туман“ или „Туманная Вода“, что более соответствует истине. Иногда только над рекой стоит плотный туман.
Гостру Могилу татары называют Сюйрюмзар – дословный перевод с тюркского: сюйрю – острый, островерхий; мезар – могила. Но есть еще вариант названия: Сюйряйлык – „Острая Грива“. Найти аналогичные слова на санскрите мне не удалось. Возможно, просто не располагаю достаточной информацией».
Теперь понятно происхождение названия. Вероятно, в старину кто-то, подобно Виктору, попал в далекое миллионолетие и видел черную скалу, похожую на спину чудовища с острым гребнем.
– А ты молодец, зема, – похвалил Зотов друга. – В такую передрягу попал… Не каждый выдержит.
– В принудительном порядке, – буркнул Ковалев. – Пришлось выкручиваться.
– Я и говорю: молодец. Однако вернемся к нашим баранам. Вона в кучку сбились.
Парни остановились чуть в сторонке от друзей. Изнуренные жарой, испуганные жуткой смертью вождя, перепачканные копотью.
– Что замерли, бойцы? – насмешливо спросил Зотов. – Или дорогу показать?
Ребята не ответили. Петр Баширов подошел к Макару. Он потерял свои зеркальные очки, покрылся копотью и пылью, пот тек по лицу, оставляя светлые дорожки, словно Петр совсем недавно плакал. Однако сдаваться парень не собирался. Упрямство держало его в узде.
– Мы еще встретимся, кузнец! – заявил он, сжимая кулаки. – И тогда разберемся конкретно!
Душевное равновесие, достигнутое молитвой, развеялось. Макар сердился на Витька с его неудержимой тягой к симпатичным девкам, на Сивого, на этого бестолкового мальчика, которого угораздило влюбиться в Любку. А ведь очень скоро может случиться так, что кузнецу понадобятся все силы, произойдет то, к чему он долго готовился, и всех этих людей с их желаниями и претензиями в планах Зотова не было.